Няня для родного сына

– Нет, нет! Николь только нужно убедиться в том, что это её тётя, или же, наоборот, в обратном, – тяжело вздыхает Соня. Взгляд мужчины опускается в глубокий вырез на блузке, а Соня совсем «не замечает» такого пристального внимания.

Меня начинает трясти, когда я иду по знакомому коридору. Кровь стучит в висках, и каждый шаг отдаётся эхом. В отделении стоит полнейшая тишина, лишь слышно, как работают кондиционеры.

Мы останавливается возле двери с номером 14. Я столько раз проходила мимо неё в туалет. Если бы я только знала!

– У вас ровно пять минут, – говорит доктор.

– Sie haben genau fünf Minuten* (У вас ровно пять минут* – перевод с нем. Прим. автора), – повторяет София.

Киваю, не в силах вымолвить ни одного слова.

Мужчина открывает ключом дверь, и я вхожу в комнату. Вздрагиваю, когда дверь закрывается за моей спиной.

На кровати, ссутулившись, сидит женщина и смотрит прямо перед собой, никак не реагируя на моё появление.

– Яра, – зову, и женщина поворачивается в мою сторону.

Глава 49.

– Зачем ты вернулась, глупая? – спрашивает Яра и отворачивается.

– Мне нужна твоя помощь, – подхожу ближе.

– Чем может помочь тебе сумасшедшая?

– Ты не такая, Яра. Ты знаешь его? – показываю фото Берковского. Ярослава в ужасе отшатывается.

– Не связывайся с ним. Это очень плохой человек. Он убьёт меня, если узнает, что ты сюда приходила.

Берковского задержали через четыре дня. Всё-таки ему не сообщили о нашем с Соней визите.

Яра рассказала, что регулярно, раз в неделю, Берковский приходил в клинику. Вход был строго по пропускам, но именно в эти дни охранник был не особо внимателен, получая небольшую порцию психотропного препарата, поэтому не замечал, что дежурная санитарка выглядит не как обычно.

Берковский имел доступ ко всем палатам. В ту ночь, когда я ждала Яру, но она так и не появилась, она помешала ему войти ко мне, запрыгнув на мужчину сзади. Ничего под рукой у Яры не было, даже ногти всегда стригли очень коротко. Поэтому у неё были только зубы. Яру заперли, а когда она снова смогла выходить, меня уже не было.

– У вас ничего нет, а я ничего не расскажу, – нагло ухмыляется мужчина.

Я сидела в комнате наблюдения и могла слышать всё, что говорится в допросной. Мартин стоял рядом, не оставляя меня ни на минуту.

– А нам и не нужно ничего рассказывать, мы и так всё знаем, – Зимин был спокоен и, я бы сказала, даже расслаблен, чем ещё больше заставлял нервничать Берковского. – Ваша мать, Анна Павловна Берковская, была уверена, что вашим отцом является Щегельский Артур Робертович. Она постоянно об этом говорила, и вы убедили самого себя, что так оно и есть. Поэтому всё, что принадлежало Щегельскому Мартину Артуровичу, стало вашей целью. Но просто так предъявить свои права вы не могли, потому что любая экспертиза подтвердила бы, что никакого права на это вы не имеете. И это вы тоже знали.

Берковский ухмыльнулся, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Тогда вы устраиваетесь в компанию к «своему отцу», даже получаете должность его личного помощника, но это не даёт вам ровным счётом ничего, и вы решаете использовать в своих целях Дербышеву Ангелину Витальевну. Влюблённая женщина готова на всё, чтобы только добиться желаемого. Вы посылаете угрозы Мартину Артуровичу, но не переходите черту, чтобы со стороны выглядело, как несчастный случай, ведь Елена Валерьевна осталась жива, да и при пожаре в офисе Нью-Йорка никто не пострадал. И чтобы убедить Мартина Артуровича, что ваши действия серьёзны, вы угрожаете, что следующей будет Рябинина Вероника Андреевна.

– Браво, – Берковский театрально хлопает в ладоши. – А дальше?

– А дальше Ангелина Витальевна получает долгожданное предложение руки, а вы гарантию в получении того, к чему так стремились. Но тут вы узнаёте, что у Мартина Артуровича может родиться внебрачный ребёнок, и тогда часть наследства может перейти к нему, а это вам совсем не выгодно. Я прав?

– Вы ничего не докажете. Свидетелей уже нет, – нагло заявляет Берковский.

– Верно. Каримова Светлана Егоровна, которой вы заплатили, чтобы она избавилась от ребёнка Вероники, умерла через год и четыре месяца, но она успела рассказать Веронике, что поменяла младенцев, – выдаёт главный козырь Олег Васильевич.

– Нет, – протянул Берковский, выпрямляясь.

– И когда оформлялись документы на усыновление первого попавшегося мальчика, на которого вы указали, то выбор пал как раз того, от кого вы так старались избавиться.

– Нет. Этого не может быть.

– Мартин Артурович не настаивал на экспертизе ДНК, – продолжает говорить Зимин, – что и спасло мальчику жизнь. Но вы решаете, что сможете увеличить свой «будущий» капитал ещё и за счёт Дербышева. Вы собирались убрать Мартина, жениться на Ангелине и получить всё, чем владела бы вдова Щегельского.

– И всё равно, у вас нет никаких доказательств.

– А они и не нужны. У нас есть доказательства об использовании и продаже запрещённых психотропных веществ, незаконном удержании Рябининой Вероники, а также нападении на Ярославу Алексееву.

–  На эту сумасшедшую?! Она сама на меня напала!