Няня для телохранителя

Это я к тому, что «белый халатик», перехватив Веронику за талию, задвинул мою няньку за свою спину.

Защитник, сука, нашёлся! От кого?! От меня?!

— А что не так с моими руками? — нисколько не меняет позиции мужик и даже обратно засовывает Земляникину, когда та пытается выползти с объяснениями. — Уверяю вас, мужчина, мыл и даже антисептиком обработал. Дважды.

Желание всечь в нос становится прямо огромным, что я уже почти воочию представил капли его крови на белоснежной ткани халата.

— Отлично, тогда, если сейчас обе тяпки сломаю, не придётся лишний раз возиться с этой самой обработкой, — протягиваю руку, чтобы вытащить Ванильку.

— Логично, — и перехватывает моё запястье. — Но сначала я бы разобрался.

Я был прав. Докторишка только с виду худощав и нежен на лицо, а захват как у питбуля.

Мы сталкиваемся взглядами, и я срываюсь.

— Так! Хватит! Что за цирк?! Панталонович! — раздаётся возглас Вероники, что мы оба морщимся от этого ультразвука в наши уши.

«Белый халатик», заслышав моё прозвище, начинает так от души улыбаться, что хочется незамедлительно организовать ему встречу с его стоматологом.

— О! Вероника, а вы, оказывается, знакомы? — прикидывается изумлённым этот холеный тип, но немного расслабляя хватку на моём запястье.

Сейчас не отпустит, сломаю к херам.

— Более чем, Алексей Васильевич, — недовольно отзывается девушка, и я наконец-то бросаю взгляд на хмурое личико за широким плечом доктора.

— И часто вас встречают с таким звериным оскалом и жаждой убийства в глазах? — продолжает издеваться козёл Алексей.

— Периодически, но, уверяю вас, ничего серьезного. Безобиден.

Я?! Безобиден?!

Докторишка откидывает мою руку и отступает чуть в сторону, выпуская Ванильку. Теперь жажда крови, уже моей, горит в её глазах.

— Ну, хорошо. Советую вам не горячиться понапрасну.

Вертел я его советы на одном месте.

— А что великий психолог?

— Нет. Гематолог.

Кто?!

— Всё, — и маленькие пальчики Ники как-то ощутимо впиваются в мою руку выше локтя. — Мы уходим. Я всё передам подруге, ещё раз извините за эту нелепую ситуацию. И за этого хама тоже извините.

И такой ощутимый тычок под рёбра ручкой зонтика-трости, чтобы я начал спуск вниз по лестнице.

Я ещё и хам?! Начинаю снова звереть. Что эта пигалица вообще себе позволяет?!

— Вероника, вы с ним понежнее что ли, а то, кажется, у него снова пар из ноздрей валит. Не дай бог давление, инсульт или инфаркт.

Собираюсь послать заботливого на хрен, но ногти Земляникиной впиваются в голую кожу. Перевожу взгляд на девушку.

— Захар, вот только рискни сейчас рот открыть, — угрожает мне этот гном в юбке.

Охренела баба в конец!

— И что будет? — переключаюсь на барышню и, накрыв её пальцы своими, тяну в сторону тачки.

— Зонтом по темечку получишь! Дебил! — злой кошкой фырчит она, сдёргивая мою руку. — Руки убрал, ты-то их не мыл.

Демонстративно шагает вперёд и в противоположную сторону от моей машины. Нарывается, коза бесстыжая!

— Ванилька, ты у меня сейчас так огребёшь. Сама как кошка в период течки скачешь на всех подряд, а виноват я, что волнуюсь?! Совсем с катушек слетела?!

Она так резко тормозит, что я чуть не сбиваю её всей своей массой. Обхватываю за талию, удерживая от падения, и заодно с удовольствием влепляю в своё тело.

— Как ты меня сейчас назвал? — тихо и отчётливо интересуется Ники, но в глазах меня уже линчуют или за яйца подвешивают. Сразу не поймёшь.

Молчу, просто наслаждаясь её мягкостью и ванильным запахом, что на фоне чистого от пыли воздуха ещё ярче и тем сильнее бьёт по мозгам.

— Ты, олень-переросток, говорю один раз! Не надо меня равнять по себе и своим шмарам. Ясно?! Я не скачу на всех подряд, а только имела неосторожность трахнуться однажды с тобой. И вот до сих пор дерьмо разгребаю.

— Дважды, — рискую исправить её числовую неточность.

— О! Блин! Тебя сейчас только это взволновало? Олень! — выплёвывает сквозь зубы, отталкивая меня руками в грудь. — Вы, мужики, все тупые олени, заботящиеся лишь о благополучии своего члена.

Отпускаю, так как кажется, сегодня перегнул или даже может сломал палку именно я. В её шоколадных глазах нет золотых искринок, там только обида, злость и тонна разочарования. Во мне!

Вероника

В глазах и груди жжёт из-за глупых слов этого придурка, но смешать меня с грязью в очередной раз не позволю. Свежо придание. Спасибо. Кушали, блевали и костерили на чём свет стоит.

Хочется ещё много чего сказать, но взгляд Ярового тухнет, и этот огнедышащий дракон снова превращается в обычного человека-ледышку.

— У меня отгул, Захар Пантелеймонович. Буду завтра, — ядовито цежу сквозь зубы, выравнивая дыхание и пульс.

Волноваться вообще вредно. Гематолог, слава богу, покинул крыльцо клиники, так что и мне пора.

В помощь уменьшения моего перегрева снова начинается дождь, поэтому торопливо раскрываю зонт над своей головой и шагаю в сторону остановки. Пусть некоторые Квазимодо тоже остынут, а потом я ещё пройдусь пемзой по особо нежным местам его души.

— Вероника, — слышу в отдалении зов мужчины, но, не поворачиваясь, просто прощально машу лапкой.

Не хочу видеть, слышать и чувствовать!