Няня [litres]

– Боюсь, что нет. Если я когда-то ее и встречала, то никаких воспоминаний у меня о ней не осталось.

Вирджиния

Лицо на снимке, восстановленное полицейским художником, принадлежало кому угодно, только не Ханне Берджесс.

В чертах прослеживалось некоторое сходство, и все же на фото была другая женщина. Не настолько выдающийся вперед подбородок, иная расстановка глаз, да и нос поизящнее, чем у нашей бывшей няни.

Стало быть, особа, присматривающая за моей внучкой, – и в самом деле Ханна. Никаких сомнений.

Ханна – завзятая интриганка, причем ее интересовали не только деньги. Ей нужен был мой муж. Деньги ей, разумеется, тоже нужны, но чего еще она хочет? Наверняка у нее есть иная цель, иначе зачем она причиняет боль Руби?

Око за око, зуб за зуб?

Джослин она потеряла, зато теперь в ее власти новая жертва…

Неужели Ханна желает, чтобы в воды озера погрузилось еще одно тело?

Похоже, мой план рассыпается, словно карточный домик.

1979

Найти работу в Лондоне далеко не так просто, как представлялось Ханне. Масштабы и темп жизни большого города сбивают с толку; она довольно быстро выясняет, что модные агентства по найму нянь ее в свою обойму не возьмут: квалификацию ей подтвердить нечем. Рекомендаций и опыта работы недостаточно. Можно подумать, что к ним выстраивается очередь из дам наподобие Мэри Поппинс – настолько выразительно качают головой кадровики, изучив ее резюме.

У Ханны имеются некоторые сбережения, накопленные на последней работе в Бристоле, и она снимает комнату в Воксхолле, затем находит почасовую подработку на цветочном рынке в Ковент-Гарден. Ее день теперь начинается в три утра. Лондон еще спит, а продавцы уже сортируют цветы. Ханну подобный режим устраивает. Она даже получает удовольствие от жизни цветочного рынка: добродушная перепалка торговцев, обжигающий жидкий кофе и бутерброды с жирным беконом. Впрочем, честно говоря, влиться в компанию ей удается не сразу: коллеги кажутся ей грубоватыми, и Ханна невольно вспоминает свою неотесанную семью. Она знакомится с несколькими флористами – постоянными клиентами и учится хитростям ремесла, внимательно наблюдая за их мимикой и жестикуляцией во время торга.

Женихи и невесты – самый лакомый кусочек. Модные флористы приводят брачующихся на рынок за свадебными букетами. Счастливые парочки бродят между рядов с заспанными глазами; так рано вставать они не привыкли, но любовь заставляет их мириться с неудобствами. Молодые люди идут рука об руку, то и дело склоняясь друг к другу за очередным поцелуем, и пар из их открытых ртов смешивается в воздухе в туманные облачка. Ханна наслаждается этим зрелищем. Ей нравится видеть, как будущие супруги предаются мечтам, как они стремятся идеально устроить главный день своей жизни, и в то же время ее переполняет зависть и тоска. Ханна раз за разом представляет собственный свадебный букет и точно знает, какие цветы для него выберет.

Порой ей достается бесплатный букетик – не все цветы за день продаются, а до завтра хранить их нельзя. Она ставит свою добычу в вазочке на подоконник перед узким щелястым окошком своей спальни, выходящим на оживленную улицу, и тоскует по виду из окна в Бристоле, где ее взгляд падал на Клифтон-Даунз под бездонным приморским небом.

Ханна держится за свою работу: какие-никакие, а деньги, да и занятие не самое плохое. Ее смена завершается в одиннадцать утра – отличный график; почти весь день можно посвятить поискам работы в качестве няни.

В свободное время Ханна предпочитает бродить по улицам, присматриваясь к Лондону пристальным кошачьим взглядом. Потихоньку изучает близлежащие кварталы, обращая внимание на живущих там людей, и не только: ей важно, как именно они живут. Ее все больше тянет в модные районы, где она гуляет между красивых белых домов, восхищаясь блестящими черными заборчиками, безупречными оконными рамами и лавровыми деревьями у парадных входов. Ей кажется, что их кроны напоминают леденцы. Какие же солидные дома, какие они основательные и в то же время изящные!

В погожие дни Ханна уходит в Гайд-парк или Холланд-парк, где смотрит на лучших нянь – выпускниц Норланда. Те гуляют по дорожкам со своими подопечными. Ханна порой присаживается на качели рядом с детишками и, раскачиваясь все выше, ощущает, как в ее волосы забирается ветер. Иногда удается подслушать разговоры нянь. В основном те судачат о своих хозяевах да о вверенных им детях. Одна из этих дам – постарше своих товарок – заставляет Ханну вспомнить няню Хьюз: та точно так же не скупилась на советы. «Век живи – век учись», – роняет она однажды, и Ханна ощущает легкое волнение: да ведь она этим и занимается, прислушиваясь к чужой болтовне! Пусть она пока и не работает няней, но постоянно учится.