Нянька. Меня воспитывал серийный убийца

Информацию принял патрульный Джеймс Кук. Чувствовал он себя паршиво – простуда, таблетки. И все же он прочесал весь Провинстаун в поисках автомобиля, но ничего не обнаружил. Тогда он сделал запись в полицейском журнале о пропавших девушках и их автомобиле. Кук записал информацию красными чернилами, чтобы на нее обязательно обратили внимание, и отправился домой лечиться.

Уолши с тревогой ожидали известий о Патриции. Леонард мерил шагами гостиную. Родители Пэт боялись выйти из дома – а вдруг они пропустят телефонный звонок или стук в дверь и не узнают, что с их дочерью все в порядке, просто машина заглохла на уединенной дороге, и девушки долго сидели, завернувшись в одеяла, которые Пэт всегда возила в багажнике, и дожидаясь помощи. Родители давно научили Пэт тому, что в «дороге всякое случается» – особенно зимой в Новой Англии. Они скоро будут дома, продрогшие до костей, но живые и здоровые! Конечно, живые! Кэтрин Уолш наверняка обещала Господу: «Я даже не буду на нее ругаться за то, что она заставила нас с отцом так волноваться!» Но шли дни и ночи, а Уолши так и не знали, что случилось с их малышкой. Эти дни превратились для них в пытку. Ложась в постель, они смотрели в потолок и думали только об одном: «Где ты, Пэт?»

В квартире Высоцки все было еще хуже. Когда полиция не смогла разыскать их дочь, родители Мэри Энн наняли частного детектива. Но человек этот оказался совершенно некомпетентным или просто ленивым. Обойдя несколько мотелей на Коммершиал-стрит и не узнав, где остановились Пэт и Мэри Энн, он сообщил Высоцки, что «девушки не приезжали в Провинстаун»[106]. Поскольку семьи Уолшей и Высоцки принадлежали к разным социальным слоям и никогда не общались по-дружески, они не стали разыскивать дочерей совместно. Уолши ждали известий у себя дома, а Высоцки – у себя, в квартире на Супериор-стрит, возле старой трассы 6. Ожидание мгновенно превратило их из людей среднего возраста в стариков. Мэри Энн была единственной дочерью Уолтера и Марты Высоцки, единственной их надеждой на старость в окружении внуков, на веселые и шумные Дни благодарения и рождественские праздники. С каждым днем они чувствовали, что в их души прокрадывается не старость, а леденящий ужас. «Она ушла, – шептал им пустой дом. – Она ушла».

Глава 43 Тони

Девушки из Род-Айленда пропали неделю назад. 2 февраля Карл Бенсон, который жил через дорогу от кладбища Пайн-Гроув в Труро, посадил детей в семейную машину и отправился в город за воскресной газетой. Ехать длинной дорогой ему не хотелось, и он решил срезать через кладбище и лес Труро, где имелась старая пожарная просека.

– Папа, а что это там за машина? – спросил его сын с заднего сиденья.

«И правда, что это за машина?» – подумал Бенсон, заметив голубой «Фольксваген-Жук», припаркованный на поляне, на обочине проселочной дороги. Подъехав поближе, он остановился и вышел, чтобы посмотреть. Карл медленно обошел машину, увидел номера Род-Айленда и почувствовал, что от ужаса у него волосы встают дыбом. У него неприятно заныл живот. Внезапно ему показалось, что он слышит шаги. Кто-то бежал по лесу. Карл повернулся, стал всматриваться в густой лес. Ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. Из машины на него с тревогой смотрели дети, прилипнув лицами к окнам. Карл быстро вернулся к машине.

– Что там? – спросила дочка.

– Ничего, – ответил Бенсон. Сердце у него отчаянно колотилось. – Поехали за газетой.

Он изо всех сил старался не вдавить педаль газа в пол. Больше всего на свете ему хотелось убраться из этого леса подальше.

– Папочка! Не так быстро! – закричали перепуганные дети.

Бенсон неохотно снял ногу с газа и поехал по проселочной дороге медленнее.

Забрав газету, он отвез детей домой и немедленно поехал в полицейский участок Труро заявить о брошенной машине.

В воскресенье дежурил начальник полиции, Гарольд Беррио. Он стоял у истоков полиции Труро – приступил к службе двадцать лет назад. Плотный, добродушный Беррио был полицейским старой школы. Гомосексуалистов он называл «шлюхами», а женщин «шалавами». Всех младше тридцати лет он считал грязными хиппи и никудышными людьми. Хотя Труро граничил с Провинстауном, Беррио не одобрял все «безобразия», творившиеся по соседству, потому что там обитали те самые грязные хиппи и наколотые наркоманы. Он был уверен, что Провинстаун порой называют Хеллтауном (Адским городом) именно по этой причине.

Беррио принял заявление Бенсона о брошенной машине, а потом попросил отвезти его на место. Бенсон согласился. Когда они приехали в лес к автомобилю, на лобовом стекле красовалась записка. На клочке коричневой бумаги, оторванной от упаковочного пакета, красным маркером было написано «Бензина нет».

– Когда мы здесь проезжали, записки не было, – сказал Бенсон, и ему снова стало страшно.