Читаем Ніби ми злодії полностью

Я: Так, Брут був найшляхетнішим із римлян. Всі змовники... (пчхи!) ...що Цезаря вбивали, Зробили це від заздрості, лиш Брут При цьому думав про загальне благо, З високих убиваючи спонук[28].

— Ні, — наполягав Річард. — Брут не може бути трагічним героєм.

Джеймс здавався прикро враженим.

— Але чому ні?!

Річард мало не розреготався, завваживши вираз його обличчя.

— Та тому, що в нього аж чотирнадцять трагічних вад! — вигукнув він. — А в героя має бути лишень одна!

— У Цезаря це шанолюбство, так само як і в Макбета, — втрутилася Мередіт. — Тут усе просто. Єдина трагічна вада Брута — це те, що він достатньо дурний, щоб дослухатися до Кассія.

— Але як Цезар може бути героєм? — спитала Рен, дивлячись то на одного, то на іншу. — Він же ж помирає в третій дії!

— Так, але п’єса ж названа на його честь! — видихнув Річард із притиском, у голосі в нього вчувалося роздратування. — Так само як усі інші трагедії названі на честь головного трагічного героя!

— Овва... — невиразно озвалася Філіппа. — Ти що, і справді збираєшся доводити власну точку зору, виходячи з назви п’єси?..

— А я й досі прагну почути, що ж там за чотирнадцять вад таких... — докинув Александр.

— Я не мав на увазі, що їх і справді рівно чотирнадцять, — промовив Річард силувано. — Я зараз про те, що неможливо виокремити одну ваду, яка примушує його вкоротити собі віку.

— Але ж хіба не годиться припустити, що трагічна вада Брута — його безмежна любов до Риму? — спитав я, дивлячись понад столом на Джеймса, який, примружившись, прикипів поглядом до Річарда. Фредерік стояв біля дошки, підтиснувши губи, і слухав нас.

— Ні, — заперечив Річард. — Бо, окрім неї, є пиха, марнославство, зарозумілість...

— Це все, взагалі-то, приблизно одне й те саме, кому про це знати, як не тобі... — Джеймсів голос розкраяв Річардову промову, і всі ми вражено замовкли.

— І що це було? — поцікавився Річард. Джеймс стиснув зуби, і я зрозумів, що він не збирався промовляти це вголос.

— Ти мене почув.

— Так, хай йому грець, почув... — озвався Річард, і від цього крижаного уривчастого голосу в мене стали сторч волосинки на потилиці. — Даю тобі нагоду забрати свої слова назад.

— Джентльмени... — я майже забув про Фредерікову присутність. Він говорив тихо, м’яко, і на мить я подумав, що від шоку він от-от зомліє. — Досить.

Річард, який подався вперед, наче готовий схопитися з канапи й накинутися на Джеймса, зм’як і відкинувся на подушки. Рука Мередіт ковзнула йому на коліно.

Джеймс відвів очі.

— Вибач, Річарде. Мені не варто було цього казати.

Річардове обличчя спочатку лишалося невиразним, аж тоді гнів розтанув, і тепер вигляд у нього був пригнічений.

— Мабуть, я на це заслужив, — промовив він. — Я ж так і не перепросив до пуття за те, що зірвався тоді на прогоні. Мир, Джеймсе?

— Так, звісно, — Джеймс знову звів очі, плечі його полегшено розпружилися. — Мир.

Запала коротка ніякова пауза. Я обмінявся спантеличеними поглядами з Філіппою та Александром. Мередіт промовила:

— А що це щойно було? На бога, це ж усього лише п’єса!

— Власне... — Фредерік зітхнув, зняв окуляри й заходився протирати скельця краєчком сорочки. — Дуелі ставалися і з менш значущих приводів.

Річард повів бровою до Джеймса.

— На мечах за їдальнею? Завтра на світанку?

ДЖЕЙМС: Лише за умови, що Олівер буде моїм секундантом.

Я: Тож і я померти

Готовий у надії на життя[29].

РІЧАРД: Чудово. А Мередіт — моєю секунданткою.

АЛЕКСАНДР: Дякую за довіру, Ріку.

Річард розреготався, схоже, усе пробачивши. Ми повернулися до обговорення, і розмова тривала цілком мирно, але краєм ока я все одно спостерігав за Джеймсом. Між нами всіма й раніше траплялося суперництво, але ніколи доти не ставалося таких відвертих виявів ворожості. Зробивши ковток чаю, я переконав себе, що ми просто занадто гостро реагуємо. Актори за своєю природою мінливі — алхімічні істоти, створені з легкозаймистих елементів: емоцій, его, заздрощів. Щойно нагрієш, перемішаєш — і можеш отримати золото. Або катастрофу.


СЦЕНА ДВАНАДЦЯТА


Гелловін наближався, наче тигр поночі, з тихим попереджувальним гарчанням. Усю другу половину жовтня небо було грозове, ніби побите синцями, і Ґвендолін щоранку зустрічала нас фразою: «Оце погода в нас — просто-таки огидно-шотландська!».

Лиховісний день підповзав майже впритул, і серед студентів наростав схвильований гомін, який уже годі було вгамувати. Уранці тридцять першого, поки ми наливали собі каву в їдальні, довкола нас стиха перемовлялися. Усі воліли знати: що ж станеться сьогодні на вітристому пляжі?

Перейти на страницу:

Похожие книги

24 часа
24 часа

«Новый год. Новая жизнь.»Сколько еще людей прямо сейчас произносят эту же мантру в надежде, что волшебство сработает? Огромное количество желаний загадывается в рождественскую ночь, но только единицы по-настоящему верят, что они исполнятся.Говорят, стоит быть осторожным со своими желаниями. Иначе они могут свалиться на тебя, как снег на голову и нагло заявиться на порог твоего дома в виде надоедливой пигалицы.Ты думаешь, что она – самая невыносимая девушка на свете, ещё не зная, что в твою жизнь ворвалась особенная Снежинка – одна из трехсот пятидесяти миллионов других. Уникальная. Единственная. Та самая.А потом растаяла.Ровно до следующего Рождества.И все что у нас есть – это двадцать четыре часа безумия, от которых мы до сих пор не нашли лекарство.Но как быть, когда эти двадцать четыре часа стоят целого года?

Алекс Д , Алексей Аркадьевич Мухин , Грег Айлс , Клэр Сибер , Лана Мейер

Детективы / Триллер / Самиздат, сетевая литература / Классические детективы / Романы
Сходство
Сходство

«Сходство» – один из лучших детективов из знаменитой серии Таны Френч о работе дублинского отдела убийств. Однажды в уединенном полуразрушенном коттедже находят тело молодой женщины, жившей по соседству в усадьбе «Боярышник». На место убийства вызывают Кэсси Мэддокс, бывшего детектива из отдела убийств. Кэсси в недоумении, она уже давно ушла из Убийств и работает теперь в отделе домашнего насилия. Но, оказавшись на месте, она понимает, в чем дело: убитая – ее полный двойник, то же лицо, фигура, волосы. Как такое возможно? И возможно ли вообще?.. Однако бывшему боссу Кэсси, легендарному агенту Фрэнку Мэкки, нет дела до таких загадок, для него похожесть детектива на жертву – отличная возможность внедрить своего человека в окружение жертвы и изнутри выяснить, кто стоит за преступлением. Так начинается погружение детектива в чужую жизнь, и вскоре Кэсси понимает, что ее с жертвой объединяет не только внешнее сходство, но и глубинное сродство.

Тана Френч

Триллер
Путь хитреца
Путь хитреца

Артем Берестага — ловкий манипулятор, «специалист по скользким вопросам», как называет он себя сам. Если он берет заказ, за который не всегда приличные люди платят вполне приличные деньги, успех гарантирован. Вместе со своей командой, в составе которой игрок и ловелас Семен Цыбулька и тихая интриганка Элен, он разрабатывает головоломные манипуляции и самыми нестандартными способами решает поставленные задачи. У него есть всё: деньги, успех, признание. Нет только некоторых «пустяков»: любви, настоящих друзей и душевного покоя — того, ради чего он и шел по жизни на сделки с совестью. Судьба устраивает ему испытание. На кону: любовь, дружба и жизнь. У него лишь два взаимоисключающих способа выиграть: манипуляции или духовный рост. Он выбирает оба.

Владимир Александрович Саньков

Детективы / Триллер / Триллеры