Ничего интересного

— Ну вот, — протянул Роланд, но я стояла насмерть и, кажется, вызвала у детей уважение. А может, они просто тянули время перед тем, как атаковать.

Я стояла за дверью ванной, пока они по очереди запрыгивали в душ. Им было десять. Не знаю, что дети обычно думают в этом возрасте, но мне они казались слишком взрослыми, чтобы тесно общаться с ними голыми — если, конечно, они не горят. В этом, собственно, заключался мой план: позволить им самим себя контролировать, пока они в состоянии. Будь я маленьким демоном, мне бы хотелось, чтобы с мной обращались именно так.

Я села на пол между двумя кроватями, Бесси и Роланд в чистых пижамах, их мокрые волосы, все такие же ужасные, были прилизаны и выглядели более-менее прилично.

Бесси подала мне книжку «Пенни Николс и „Черный чертик“».

— Что это? — спросила я, вертя книгу в руках. Обложка была приглушенного красного цвета, твердая, с силуэтом девочки посередине. Я снова посмотрела на название. Что это за чертик такой? Я проверила год выпуска — тридцатые. Что-то про расизм?

— Может, выберем другую книгу, ребят? Там их внизу еще миллион. Как вам, например, «Суперфадж»?

— Это как Нэнси Дрю, но постраннее, — сообщила мне Бесси.

— Ты ее уже читала?

Бесси кивнула, но Роланд сказал:

— Я не читал.

— Что это за чертик? — спросила я.

— В этом-то и секрет, — сказала Бесси.

Я просмотрела первую страницу и сразу же увидела слово «приветствовала», использованное неиронично. А один из героев говорил: «Бесконечно жаль».

— Это просто статуя, — наконец объяснила Бесси, видя мои сомнения. — Глиняная статуя. Там не про Сатану, честно.

— Ну хорошо. Как хотите.

И я начала читать о девушке-детективе по имени Пенелопа Николс, достаточно странной, чтобы меня заинтересовать. Было здорово. Я поняла, что мне нравится читать вслух. Я даже меняла голос, хотя дети никак не показали, что им это нравится. Я читала и читала, все тише и тише, пока близнецы не начали засыпать и наконец не наступило время выключать свет.

— Спокойной ночи, крошки, — сказала я, подражая Пенни Николс.

— Куда ты? — спросил Роланд.

— К себе в комнату, — ответила я, удивленная вопросом. — В свою личную комнату. Личное пространство.

— Может, поспишь сегодня с нами? — предложил Роланд.

— Нет, не могу.

— Почему? — внезапно заинтересовалась Бесси.

— Здесь нет места.

— Можно сдвинуть кровати, — предложила девочка, но я сказала, что так не годится. Я представила, как сплю, повиснув в проеме между кроватями, и, честно говоря, эта мысль меня напугала.

— Давайте все будем спать в твоей комнате, — придумала Бесси. — Мы туда заглянули. Кровать там огромная.

— Нет.

— Может, всего разок, только сегодня? — протянул Роланд.

Я подумала о том, как их засунули в этот кукольный домик вместе со мной, странной недоняней, их мама умерла, папа носит льняной костюм, Мэдисон играет роль всех добрых ведьм из сказок разом. Я представила, как они загораются здесь, в новой комнате, одни.

— Ну ладно, — согласилась я. — Пока не обживемся. Идем.

Дети с радостными криками бросились ко мне в комнату и запрыгнули под одеяло. Я включила вентилятор. Времени было девять вечера. Обычно я не ложилась где-то до часу-двух, читала журналы и поглощала еду, которую Мэри оставляла в холодильнике. Но, будем честными, за это мне Мэдисон и платила.

— Ну-ка, — сказала я, как Моисей, раздвигающий море, — расползитесь, чтобы я могла лечь.

Дети подвинулись, и я заползла в постель. Они не стали ко мне ластиться, но легли так, что мы едва касались друг друга.

— Спокойной ночи, — произнесла я, надеясь как-нибудь выскользнуть из кровати, когда они заснут, и заняться своими делами.

А потом стала вспоминать события прошедшего дня. Как Бесси меня покусала, как я свалилась в бассейн, смотрела, как дети загораются, потом еще раз загораются, потом ждала, не загорятся ли они в третий раз. Я поняла, что страшно устала. Я потрогала царапины на лице, которые оставила Бесси. Мне вдруг стало нечем дышать; дети лежали совсем близко, выжигая весь доступный воздух. Я, кажется, ахнула, и Бесси спросила, все ли нормально, а я ответила, что пора спать, а потом просто закрыла глаза и попыталась вообразить мир, где все идет по плану.

В какой-то момент я действительно заснула — крепко, минут на десять, а потом услышала, как дети разговаривают.

— Она заснула? — шепнул Роланд.

— Вроде да, — сказала Бесси.

Я дышала ровно, с закрытыми глазами, не подавая виду.

— Что думаешь? — спросил Роланд.

— Она ничего, — ответила Бесси. — Кажется.

— А папа?

— Ужасный, как мама и рассказывала.

— Мне тут нравится.

Секунду помедлив, Бесси ответила:

— Может, и нормально будет. Какое-то время.

— Она хорошая, — сказал Роланд.

— Наверное. Странная какая-то.

— А если будет плохо? Как у деды с бабулей?

— Да просто сожжем тут всё. Всё. И всех. Спалим дотла.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, Роланд, — сказала Бесси.

— Спокойной ночи, Бесси, — ответил Роланд.

Они устроились поудобнее, расслабились.

В комнате было очень темно. Я слышала их дыхание. А потом, спустя где-то минуту, Бесси сказала:

— Спокойной ночи, Лилиан.

Я лежала в темноте рядом с этими невозможными детьми.