Ничего хорошего на том краю далекой Галактики (СИ)

Рей кивнула ему, наскоро пробормотав слова благодарности, подхватила стаканчик и выскользнула в декабрьский холод. Стакан грел ей руки, и уже у самого входа в метро, когда он порядком остыл, Рей остановилась, чтобы отпить немного. И тут же закашляла, едва сделала глоток.

Бонусом от заведения был какой-то ликер, едва сладкий, но обжигающий горло, и определённо крепкий. Откашлявшись, Рей с сожалением отправила кофе в мусорку. У неё слегка закружилась голова с непривычки, и Рей поспешила зайти в метро.

«Это просто кофе с ликером, а не колдовское зелье» — убеждала себя Рей, пока спускалась вниз, на платформу.

Нет никаких других миров, Бен пропал куда-то, куда сам захотел отправиться, уехал, а ей наплел с три короба. А сейчас она едет домой, и это главное.

На платформе было сумрачно: часть ламп не горела. Рей прошла вглубь, протискиваясь мимо других пассажиров, и глядя только под ноги: ее слегка вело. Она подняла взгляд лишь один раз, когда кто-то задел ее плечом, и, сделав несколько шагов, резко обернулась.

Нет, разумеется ей показалось. Бена точно не могло здесь быть. Тем более в таком виде. Рей просто померещилось, что на платформе стоял он в странном долгополом плаще, замотанный каким-то потрепанным платком вместо капюшона в компании кого-то, кого Рей не успела рассмотреть, да и, сказать по чести, не горела желанием это делать — их было несколько и они были… странные.

Головокружение вернулось. Лица искажались, и уже казалось, что они не совсем человеческие. Поэтому, когда подъехал ярко освещенный вагон, Рей зашла в него, чувствуя облегчение. Вагон был обычным. Ободранные объявления, монитор с рекламой, запах пота, духов и сигарет — все как всегда. И головокружение тут же прошло, как по волшебству.

Ей просто показалось. Когда вагон тронулся, Рей не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть на платформу, но толком ничего не успела рассмотреть.

*

Она жила на конечной. В середине пути место прямо перед ней освободилось, Рей рухнула на него и задремала почти сразу же. Дремота была тяжелой, Рей едва разлепила глаза, когда услышала сквозь сон, что объявили ее остановку. Во сне она тоже ехала в метро, вот только это было не совсем метро. Не совсем такое, но оно точно перевозило людей, и не только людей. Сон даже можно было бы счесть интересным, если бы не отступавшее беспокойство и подспудное огорчение.

И Рей почти уверена была, что видела во сне Бена. Поэтому она проснулась расстроенной. Спеша домой по улицам, под первым, редким снегом, сыплющимся с тускло-серого неба, она не могла отогнать от себя мысли о нем.

«Может быть, — думала Рей, поднимаясь по лестнице к своей квартире, — когда я лягу спать, мне приснится что-то хорошее…

(не он, потому что от снов с Беном одни огорчения)

…Приснится что-то… нормальное».

Откуда ты знаешь, что это — не сон?

Рей задрожала.

— Мне приснится обычный сон, — сообщила она крохотной прихожей, а потом прошла в такую же крохотную гостиную, совмещенную с кухней. Там было холодно, потому что, экономя деньги, Рей выкручивала отопление на минимум. И все же Рей холода не чувствовала.

— Или вообще ничего не приснится, — закончила Рей. Она потянулась к чайнику, чтобы включить его. — Я просто высплюсь.

В этот момент свет мигнул — проводка тут была ни к черту. Несколько секунд Рей окружала темнота, и на протяжении этих пугающих секунд Рей была твердо уверена, что она уже не дома. Что вокруг нее — огромное, гулкое, пустое помещение, наполненное шорохом длинных алых занавесей (Рей почему-то была уверена, что они алые).

Но свет включился, и Рей поспешила выключить свет в прихожей, чтобы не нагружать проводку. Все было в порядке: вместо огромного зала ее маленькая квартира, вместо занавесей — отстающие обои. Она не хотела думать о другом мире — о мирах, коих бесконечное неисчислимое множество, и все были открыты для неё.

И там ты могла бы стать кем-то.

Нет. Рей закрыла глаза, сосчитала до десяти и открыла их. Комната не изменилась. Все тем же жёлтым светом заливал её икеевский торшер, так же светил в окно фонарь, так же гудело неподалёку скоростное шоссе. Комната была… Обычной. Привычной. Реальной.