Ничего хорошего на том краю далекой Галактики (СИ)

Бен слонялся по детской площадке в одиночестве, изнемогая от жары, пинал пучки травы, выросшие в щелях старой, растрескавшейся бетонной дорожки. Он надеялся, что хоть кто-нибудь выйдет на улицу прежде, чем его усадят в машину на дурацкое детское сиденье, хотя он был уже совсем большой. Он как-то умудрился зацепиться за край такой щели кроссовком и упал, с размаху впечатавшись коленом прямо в угол бордюра. Боль была адской. Слезы хлынули у него из глаз. Бен уселся на асфальт, кривя губы и шмыгая носом. Коленка была разбита, у него пошла кровь, и, увидев кровь, Бен тихо завыл. Почему-то, пока он не видел кровь, было не так больно и обидно. А при виде нее все будто включилось на полную мощность. Этот ужасный день, предстоящая долгая поездка, жара и одиночество — бабуля жила далеко, и там совсем не было детей возраста Бена, лишь совсем взрослые ребята из средней и старшей школы, которые его просто не замечали.

На него упала чья-то тень, и кто-то сказал:

— Какая неприятность.

Это была та леди. У нее была забавная прическа, совсем не такие носили леди ее возраста.

Леди со вздохом присела рядом с Беном, встав коленями на горячий асфальт.

— Не плачь.

Она порылась в своей сумке и достала оттуда пузырек антисептика с распылителем. Увидев его, Бен замотал головой.

— Обещаю, он не будет щипать, Бен, — сказала ему леди и улыбнулась.

Бен знал, что она врет. Взрослые всегда так врут, и он снова покачал головой.

Леди вздохнула, смочила антисептиком носовой платок и осторожно протерла его коленку, не касаясь раны, стирая пыль и кровавые потеки.

— Тебе лучше показаться маме, — сказала она.

— А откуда вы знаете, как меня зовут? — спросил Бен.

— Я немножко ведьма, — ответила леди. Она подняла на него внимательный взгляд мутновато-зеленых глаз. — Беги, Бен Соло, или я тебя заколдую.

Бен не верил в ведьм, но он поднялся, отряхнул шорты и поспешил домой. Коленка болела. На ходу он оборачивался несколько раз: леди была все там же, стояла на коленях возле того места, где он упал.

***

В следующий раз Бен повстречался с ней, когда ему было двенадцать. Он и сам не знал, почему запомнил ту женщину, но узнал он ее из-за прически. А потом увидел ее глаза и уверился: точно она. Она показалась ему такой старой тогда, но оказалось, что она была ненамного старше его матери, когда уселась рядом с ним на скамейку и поставила себе на колени маленький ланчбокс с глазастыми пингвинятами.

— Не возражаешь, если я тут присяду? — спросила она.

— Нет, мэм, — ответил Бен. Он поглядывал на нее искоса: узнает или не узнает? Должно быть, она была их соседкой тогда, иначе откуда ей знать его имя.

— Ждешь, пока кончатся занятия? — спросила женщина, открывая ланчбокс и вооружаясь палочками для еды.

— Ага, — ответил Бен. — Собираюсь попрощаться с ребятами в клубе. Больше я ходить сюда не буду.

— Почему так? — спросила женщина.

— Мы переезжаем, а ездить сюда с другого конца города бессмысленно, — ответил Бен. — Я просто не успею…

Он пожал плечами и добавил:

— Наверняка в другой школе тоже будет такой же. Кружок юных физиков, или как-нибудь так.

— Но этот — самый лучший, — заметила женщина. — Я слышала, что мистер Скайуокер раньше преподавал в университете. И что он возил вас туда, чтобы посмотреть на лабораторию.

— Да, — Бену вдруг стало не по себе — неприятно. Он подозрительно посмотрел на женщину — откуда она столько знала?

— А вы знакомы с мистером Скайуокером?

— Нет, но очень надеюсь познакомиться, — ответила женщина. — Сразу, как закончу свой ланч. У меня к нему дело.

— А, — Бен потерял к ней интерес. Просто женщина. Ничего подозрительного.

— Не переживай, Бен, — вдруг сказала она. — В новой школе тоже будет клуб. А еще они введут курсы при университете через пару лет.

Бену снова стало не по себе. Он огляделся, а потом слез со скамейки и сказал:

— Ладно, я пойду. До свидания и приятного аппетита, — решив, что может подождать внутри школы.

— Удачи, — ответила женщина. — Не упусти курсы, Бен. Ты станешь великим ученым, если не будешь отлынивать.

— Ага, — быстро сказал Бен и заторопился прочь. Она была странной, эта женщина, и он не мог сказать, что с ней не так. Если она знала его, почему не представилась и не поздоровалась? Если знала его родителей, почему не передала привет?

У его матери были недоброжелатели, Бен знал это. Именно поэтому он почти год прожил с дядей. И теперь, ступив под своды школы, с которой готовился попрощаться, он ощутил себя спокойнее. Ощутил себя в безопасности.

Когда двери закрылись за ним, Бен обернулся и посмотрел сквозь забранное сеткой окошко. Женщина все еще сидела на скамейке, ловко орудуя палочками и поедая свой ланч.

Наверное, стоило сказать о ней дяде. Но Бен забыл — совсем вылетело у него из головы, когда он увидел товарищей.

***