Ничего хорошего на том краю далекой Галактики (СИ)

День, когда он стал заведующим лабораторией «Первого Ордена», их ведущим инженером, был, наверное, одним из самых счастливых дней в его жизни. Перед ним были открыты все дороги: не было недостатка ни в кадрах, ни в финансировании. Единственное, что слегка огорчало — секретность. Он не мог опубликовать свои исследования раньше, чем с экспериментов бы сняли секретный статус. Но Бена успокаивало то, что никто в мире не мог себе позволить такие эксперименты — кроме них. Огромный магнетрон, ускоритель частиц, занимавший по площади почти целый город, лабораторный комплекс, где было все необходимое, жилой комплекс, чтобы не отвлекаться от исследований и не тратить время на поездки от дома до работы… О таком можно было только мечтать.

И, разумеется, лаборанты. Они могли позволить себе самых талантливых и умных.

Одна из них сразу привлекла его внимание — и все из-за прически. И ведь Бен даже не сразу понял, что не так, и эта мысль долго вертелась у него в голове: где же он уже видел такую прическу, эти три забавных пучка? Потом поводов стало больше, потому что Рей Ниима раздражала его неимоверно. Сотни вопросов, всегда готова поспорить, но не ради истины, а ради самого процесса спора. В общей столовой она ела как дикарка, подбирая остатки супа хлебом, не стесняясь схватить пальцами то, что можно было спокойно наколоть на вилку. Бен даже сделал ей замечание. А она очень развеселилась, увидев, как Бен ест палочками, и заметила, что те, кто ест палочками, не критикуют тех, кто ест руками.

Бену захотелось загнать одну из палочек ей в глаз, и он стиснул их так крепко, что дерево затрещало под пальцами. Она должна была быть очень талантливой, раз выиграла грант имени его дяди.

Как минимум, не тупой.

***

Это был длинный вечер. Вышел из строя магнетрон, и Бен присоединился к техникам, чтобы убедиться, что все будет сделано правильно. Рей и другие лаборанты тоже пришли: это входило в их обязанности. Они наблюдали за разборкой корпуса магнетрона, помогали по мере сил, пока рабочие развинчивали и снимали панели, вынимали внутренности магнетрона, раскладывая их рядом. Ниима, разумеется, тоже была тут.

Когда рабочий день закончился, ремонт было решено возобновить завтра с утра, и внутренности магнетрона остались разложенными вокруг, а его нутро — раскрытым. Бен хмурился, пока бродил между огромных катушек, и огромных сфер «ПО Индастриз», поддерживавших его работу. Когда установку запускали, сферы начинали негромко гудеть, и это странное гудение отдавалось где-то в костях черепа.

Рей Ниима тоже оставалась тут, хотя большинство ее товарищей и коллег Бена тоже ушли, ведь на часах было уже больше десяти. Она сидела, скрестив ноги по-турецки, возле свитых кольцами толстых проводов, держа в руках подключенный к тестеру планшет. Бен ощутил необоснованное раздражение от ее присутствия. При ней он постоянно думал о том, как выглядит со стороны, боялся показаться глупым — хотя это было явно не то, чего стоит опасаться учёному его уровня. Если бы Ниимы не было, он был бы спокойнее. Возможно бы попытался разобраться в проблеме сам или пересмотрел расписание на завтра, все сдвиги с учетом того, что магнетрон работать не будет…

— Я хотела извиниться, — заметила вдруг Ниима, вырвав его из его мыслей. — Но никак не могла найти подходящий момент. Вы же постоянно заняты.

— Я руководитель лаборатории, — заметил Бен чопорно и рассердился на себя. Больше очевидных вещей, Бен Соло.

Ниима тихо вздохнула и посмотрела на Бена.

— В тот раз, в столовой… Я смеялась не над тем, что вы едите палочками, — заметила Ниима. — Просто вы так серьезно относитесь к застольному этикету…

Что-то умерло у Бена в груди. Она заметила? Неужели, это было так очевидно? Что еще она могла сказать?

Помолчав, Рей добавила:

— Я бы в жизни не стала смеяться над вами. Честно.

Было что-то в ее глазах, в этом взгляде снизу вверх на Бена, что-то, что вдруг породило у него в груди чувство, совершенно противоположное тому, что он испытывал обычно. Заставило его захотеть ее поцеловать.

Они молча рассматривали друг друга, и прошло явно больше минуты, когда Рей отвела взгляд и вернулась к планшету, лежащему перед ней на полу.

***

Их отношения начались странно, одной ночью, когда Рей вдруг пришла к нему без предупреждения. Хотя она улыбалась и шутила, Бен видел, что она сдерживается, чтобы не заплакать. На осторожные вопросы она не отвечала, а, когда Бен спросил прямо, просто поцеловала его вместо ответа. Если бы тогда он нашел в себе силы отказать ей, кто знает, может, ничего бы и не было. Была бы его обычная жизнь, лабораторные будни, в которых между ними не было ничего, кроме дела и разговоров.

Но Бен не отказал ей.

Может быть, он почему-то ждал этого. Может быть, она каким-то образом заметила, как он на нее смотрит. Может быть…

— Нам лучше молчать об этом, — заметила Рей.

— Разумеется, — хмыкнул Бен. Почти армейская дисциплина в лабораториях «Первого Ордена» означала запрет любых отношений между сотрудниками.