Ничего хорошего на том краю далекой Галактики (СИ)

Рей думает о том, не выторговать ли у Ункара паек в долг, но отметает эту мысль. Влезать в долги к кролуту — последнее дело. Буквально последнее, потом можно будет не надеяться рассчитаться, Ункар умеет загонять в угол и раздувать проценты, так что все его дела станут ее делами.

Даже если она получит этот паек, то любой отнимет — что она сможет сделать со сломанной рукой?

Значит сначала нужно починить руку, а уже потом достать еду. Рей пытается выменять немного бакты на свои личные вещи, но ничего не получается — бакта здесь на вес золота. Песок метет, и когда Рей идет по рынку, ей приходится кутаться в тряпки с ног до головы и поплотнее затягивать ремешок гогглов, чтобы песок не забивался под них.

Свист настигает ее, когда Рей почти достигает конца торговых рядов. Ясный, громкий, перебивающий даже шум полотнищ на ветру. Рей оборачивается скорее по наитию, чем потому, что решила, что свист обращен к ней. Незнакомец, так же плотно укутанный одеждой, как и она, манит ее пальцем. За его спиной палатка с опущенным тентом — от песка.

От голода Рей соображает совсем туго, но все же идет. В палатке может случиться все, что угодно. Ее могут убить, и она не сможет отбиться, могут отнять последнее. Но у Рей теплится надежда, что ей могут дать работу, и она идет, еле передвигая ноги, а линия горизонта качается перед глазами в такт шагам.

В палатке Рей наконец может снять гогглы и скинуть капюшон. Там сумрачно, и воздух спертый, все прорехи затянуты, все отдушины закрыты. Рей может рассмотреть столы, с наваленными на них запчастями, ящики, прижимающие края тента, чтобы не подняло ветром. Поманивший Рей незнакомец стоит там. Должно быть, он один из перекупщиков — они иногда появляются тут, пытаются составить конкуренцию Ункару. Мало у кого получается.

— Ищешь работу? — спрашивает незнакомец.

Он тоже снимает капюшон, и Рей видит, что у него красная кожа и странные отростки на подбородке. В остальном он похож на человека.

— Да, — хрипло отвечает Рей. — Я могу починить что-нибудь.

Незнакомец смеется и качает головой. Он кладет руку себе на пояс и говорит:

— Я предлагаю тебе другую работу.

Рей сразу понимает, о чем он, и ее первый порыв — уйти. Но ей даже стоять тяжело. Если она не съест что-нибудь, то следующий незнакомец сможет воспользоваться ее телом, даже не спрашивая и не предлагая ничего взамен.

— Сколько? — спрашивает Рей, и голос у нее звучит безжизненно.

Незнакомец показывает три оттопыренных пальца.

— Только потому, что ты красавица, — добавляет он. — Другой я бы дал вполовину меньше.

Рей все еще размышляет. Три пайка. Три дополнительных дня.

— Тебе всего лишь надо поработать ртом, — незнакомец смеется. — А все, что попадет в него — приятный бонус.

Рей кивает. Ветер швыряет песок в тент, и тот шуршит, осыпаясь вниз, и этот шорох кажется Рей оглушающим, а в палатке словно становится темнее.

***

Ветер стихает, когда она выходит наружу, но не доходит и до края торгового ряда. Ее выворачивает, и Рей прячется за ближайшей палаткой, падая на колени, пока ее желудок продолжает конвульсивно сжиматься, даже когда в нем уже ничего не остается. Наконец, Рей может поднять голову. Она брезгливо оттирает горстью песка запачканный край накидки и поднимается на ноги, здоровой рукой опираясь на посох. А потом сдвигает гогглы, вытирает набежавшие слезы и слизывает их с пальца.

========== Вестворлд!АУ, ООС, 358 слов, Кайло/Рей ==========

Комментарий к Вестворлд!АУ, ООС, 358 слов, Кайло/Рей

Было написано под впечатлением идеи Jonathan Livingston Seagull

Она ничуть не изменилась.

Прошла сквозь все эти годы, оставаясь такой же: стройной, прямой, поцелованной солнцем, с волосами, небрежно заплетенными в три пучка.

Кайло помнил эту прическу, запомнил ее раньше, чем все остальное, такой она была необычной. Сначала Хан хотел, чтобы ее волосы были распущены по плечам, и только часть прядей с висков были перехвачены сзади. Потом, кажется, они пробовали разные образы, тестировали разные поведенческие модели - Кайло не знал точно. Это был образ охотницы-проводника, она должна была вести гостей по сложному горному маршруту, и распущенные волосы ей были ни к чему. Люк посчитал, что такая прическа идет ей больше - и она осталась такой.

Платье - не то же самое, но точно такое же: бежевое, “выцветшее” от тяжелой работы под солнцем, остроносые запыленные сапоги выглядывали из-под обтрепанного подола, поясная сумка из выделанной кожи подчеркивала тонкую талию. Она укладывала покупки в седельные сумки - снова, и снова, каждый раз, когда поезд приходил на станцию. И если обратиться к ней, Кайло точно знал, что услышит:

“Я могу вам чем-то помочь?”

Время над ней было не властно - по крайней мере не в такой степени, как над Кайло и остальными. Благословлена забвением на веки вечные. Иногда Кайло ей завидовал.

Он часто наблюдал, как Хан тестирует ее, задает вопросы. Он следил, как медленно ее лицо наполнялось эмоциями и чувствами. Он помнил ее, обнаженной лежащую на блестящем металлическом столе с закрытыми глазами, словно она спала. Кайло тогда принес из гостиной плед и укрыл ее.