Ничего личного, кроме боли

Игорь чувствовал, что предыстория затянулась. Ему было некогда, времени в обрез. Ему вот Рыжков на пятки наступает. Зачем этот мент сюда прилетел, еще предстоит разобраться. Кстати, и отпуск у него не резиновый, закончится через четыре дня. А он здесь топчется на месте и так ничего толком и не может узнать.

Валерий его нетерпения не чувствовал, все так же выдавал по слову.

— Обижал братец девчонку, так я слышал. А потом и вовсе.

Снова замолчал. Схватил стакан, заглянул — как будто тот каким-то чудом мог наполниться.

— Что — вовсе? Что было дальше? — поторопила Надежда.

— А дальше случилась трагедия. Кстати, я за нее тоже пытался цепляться, но без результата. — Он с грохотом поставил пустой стакан. — Девочка пропала.

— Как пропала?

Игорь почувствовал, что бледнеет. Истории детских несчастий всегда причиняли ему боль. Однажды он признался Ольге, что боится заводить собственных детей, насмотревшись на страдания чужих, больных и несчастных. Тоска в детских глазах казалась ему больше и страшнее, чем у взрослых. Он редко соглашался оперировать детей: боялся причинить им еще большую боль.

— Никто не знает, как это случилось. Дело было двадцать с лишним лет назад. Дети были дома одни. Когда родители вернулись, оказалось, что девочки нет. Лешке было лет десять. На все вопросы — не видел, не знаю. Бегала во дворе.

— Ужас какой! — выдохнула Надя. — И что дальше?

— Дальше подняли весь район на поиски. Все глухие углы, все колодцы, все овраги — все обошли, все исследовали. Ни единого следа. Награду даже объявили за любую информацию. Родители не были особенно богатыми, но там соседи вроде скинулись всем миром.

— И что это дало? — спросил Игорь.

— А ничего. Сам знаешь, как такое действует на людей. Как красная тряпка на быка. Начинают выдумывать что ни попадя. Информаторы только что строем не шли. И утонула она, и спряталась, и цыгане похитили. До инопланетян чуть не договорились. Хорошо, девочка вовремя нашлась, а то бы родителям никаких денег не хватило каждому вруну премию давать.

— Нашлась? — выдохнула Надя. — Чудо какое!

— Да не было чудес. Мертвую ее нашли. Мертвую и изуродованную.

Новиков даже зажмурился, отказываясь представлять, как это было. Как нашли маленькое обезображенное тело. Как к родителям явились люди из полиции. Как повезли их на опознание. Стон, плач, обмороки. И та страшная минута, когда приходит осознание, что невозможно повернуть время вспять. Жизнь закончилась, дальнейшее существование просто не имеет смысла.

— После этой трагедии отношения между мужем и женой разладились. Семья стала рушиться. Отец девочки во всем обвинял пасынка, мол, не уследил. Мать, понятное дело, становилась на его защиту. Понимаешь, как я был разочарован, практикант? — Валерий прищелкнул языком. — Если бы девчонка была ее, я бы на этом точно сыграл. Сильный стресс мог сказаться на нервной системе, запустить распад организма и все такое. Но не вышло. Мачеха, насколько я знаю, все-таки не сильно убивалась, ее-то сын был жив и здоров. Правда, насчет здоров — это спорно.

Игорь чувствовал, что дополнительные вопросы не нужны, — хозяин соберется с силами и сам продолжит.

— Парень вел себя странно, чем дальше, тем больше. Его даже направили на обследование, но отклонений вроде не нашли. Списали молчаливость и подавленность на глубокое потрясение. Врачи уверили, что все временно, мальчику просто нужен отдых. Учился он нормально, ни с какими такими компаниями не знался. Приводов не было. Правда, отчим всегда называл его чокнутым и советовал лечиться. И снова мать водила его по специалистам — теперь чтобы доказать мужу, что с парнем все нормально. Заключение врачей: к проживанию в социуме пригоден. Но мы же с вами понимаем, коллега, насколько такие заключения относительны. Симптомы могут годами не проявляться. А потом один толчок, перевозбуждение, потрясение, и все. Процесс запущен, и он необратим.

Процесс запущен, это он в точку. Игорь почувствовал, как между лопатками пробилась струйка ледяного пота. Теперь казалось, что в добротном старом доме вовсю гуляют сквозняки. В который раз сделалось жаль Надежду, вынужденную жить в этом холоде с неулыбчивым, спивающимся человеком.

— Так что все-таки произошло в тот день, когда пропала девочка?

— Хочешь услышать сплетни, практикант? — протянул с усмешкой Валерий.

— Пусть сплетни. Наверняка ходили какие-то разговоры. — Он провел языком по зубам — во рту пересохло. Налил минералки, залпом выпил. — Неспроста же Саврасых обвинял пасынка.

— Сплетни ходили, еще какие. Соседки твердили, что Алеша сильно ревновал отчима к дочке. Пытался добиться внимания, но тот был настолько поглощен дочерью, что никого другого не замечал. Не ходил с ним на стадион, в спортзал, не заглядывал на родительские собрания. Мальчишка озлобился. Продолжать, практикант? Дальше будет просто на грани фантастики.

— Продолжайте.