Ничего не говори

О деле «Пальграфф против АпотеГен» Элисон еще не слышала, поэтому следующие четверть часа я вводил ее в курс дела. Она внимательно слушала и задавала вопросы, ответить на которые я мог далеко не всегда. Она все еще была уверена, что здесь замешана Джастина, но согласилась со мной, что Роналд Хеманс занимает одну из верхних строк в списке подозреваемых.

Наконец я рассказал ей о предварительном судебном запрете, но не стал упоминать об угрозе воткнуть нож в глаз, считая, что с похитителей достаточно и моих мучений.

– Значит, в три часа ты собираешься объявить о своем решении? – спросила она.

– Да, оно уже готово, – заверил ее я, – остается только считать минуты.

– Какие-то мамаши пришли пить кофе, – сказала она, почти перейдя на шепот, – мне надо идти.

– Давай, я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, дорогой, – произнесла она громко и неправдоподобно весело. – Увидимся дома.

Как и обещал, оставшееся время я не сводил глаз с часов. Как только цифры на экране телефона сменились с 14.59 на 15.00, я отправил документ в секретариат.

Уже через пятнадцать минут миссис Смит сообщила, что со мной хотел бы поговорить Стив Полайти, автор блога страх-и-риск. Как обычно, я ответил, что никаких комментариев давать не буду. Но вечером, прежде чем поехать домой, зашел на сайт, чтобы узнать, что я якобы думаю о деле Пальграффа.

Редакторская статья, конечно, была озаглавлена так: «СУДЬЯ ОБРУШИВАЕТСЯ НА АПОТЕГЕН ПО ДЕЛУ О НАРУШЕНИИ ПАТЕНТНОГО ПРАВА».

«Читатели нашего сайта первыми узнали о том, что судья по скандальному делу “Пальграфф против АпотеГен” точит зуб на ответчика, – начиналась статья, – и теперь мы можем это доказать: судья Федерального окружного суда Скотт Сэмпсон удовлетворил ходатайство Пальграффа и вынес предварительный судебный запрет. Еще одно свидетельство его симпатий к истцу, которые обойдутся “АпотеГен” в миллиарды долларов. Да, ребята, пришло время продавать. Продавать, продавать и еще раз продавать!»

И снова Стив Полайти заявляет, что я на стороне истца. Мне об этом неизвестно, но ему, вероятно, виднее.

Я не исключал возможности, что у Полайти в моем ближайшем окружении действительно есть источник, которому удалось убедить корреспондента, что сведения получены от меня лично. Но кто это?

Джереми? Не может быть. Он просил меня вообще отказаться от этого дела.

Миссис Смит? Даже представить трудно, какие у нее на это причины.

Кто-то из моих юристов? Тоже маловероятно. Какой журналист поверит, что у рядового судебного клерка есть доступ к сокровенным мыслям судьи?

Это привело меня все к тому же выводу – источник, скорее всего, является выдумкой самого Полайти. И я вновь почувствовал прилив ярости при мысли о том, что этот шарлатан не только искажает смысл моих действий, но и заставляет всех верить в его вымысел.

Обновление на сайте стало тому подтверждением. В довершение потерь, которые и без того понес «АпотеГен», его акции потеряли в цене еще три доллара семьдесят центов. В общей сложности это было на двенадцать долларов меньше зафиксированного максимума, которого акции компании достигли незадолго до начала судебного процесса.

Пост собрал пятьсот семьдесят восемь комментариев. Я просмотрел только несколько первых. В них пользователи благодарили Стива Полайти за оперативность и проницательность и хвастались, что они либо избавились от этих активов до падения, либо заранее заключили контракты на короткую продажу, зафиксировав цену.

Я с отвращением выключил монитор и отпустил в адрес Полайти и его читателей пару отборных ругательств. Ощущение было такое, будто все они устроили пир во время чумы. На каждого инвестора, который зарабатывал на этих липовых разоблачениях, приходился другой, который, купившись на уловку, их терял.

На выходе из кабинета я невнятно пробормотал «до свидания» миссис Смит и на выходе из здания, против обыкновения, не перебросился парой дежурных фраз о футболе с Беном Гарднером, а просто дошел до своей машины и отправился домой.

Проехав Хэмптон Роудс Бридж-Таннел и двигаясь с черепашьей скоростью по забитой машинами трассе 64, я услышал телефонный звонок и вздрогнул. Но, увидев на экране фамилию Франклин, облегченно вздохнул.

– Здравствуйте, сенатор.

– Добрый день, мистер Сэмпсон, – сказал в ответ он, – занят очередным важным судейским делом?

– Нет, я еще не дошел до того, чтобы слушать дела на трассе 64.

– Вот и замечательно… Статья в «Джорнал», конечно, та еще.

– Да уж. Спасибо за отзыв.

– Всегда пожалуйста. Сначала думал рассказать им, как ты в свободное от работы время избиваешь сирот, но решил оставить это между нами.

– Ценю вашу доброту.

– Тебе кажется, что основания в этом деле есть?

– Да не знаю, – ответил я, больше ничего не добавив.

Это, конечно, был всего лишь безобидный дружеский разговор, но мне не следовало делиться мыслями о деле Пальграффа с кем бы то ни было, даже с достопочтенным Блейком Франклином.

– Так ты все-таки вынес запрет? Только что «Блумберг» написал.

– Ну да, вынес, – только и сказал я, потому что пояснить это мне было нечем.