Ничего не возьму с собой

Бережной заинтересованно начал просматривать видеодневник, день за днем. То, что ролики методично снимались пару лет, становилось понятно сразу же: менялась длина волос Габриэллы; кожа постепенно становилась темнее — видимо, битой супруге все же удавалось побывать на курорте; потом снова светлела — наступала осень. Менялись интерьеры, в которых снимали видео: то одна комната, то другая, и комнаты эти претерпевали изменения — шел ремонт, появлялась дорогая мебель. Кстати, и тональность повествований Габриэллы тоже постепенно менялась. Под конец, когда пол-лица несчастной страдалицы скрыл огромный синяк, она уже откровенно плакала и опасалась за собственную жизнь.

Тирана звали Никита Радецкий.

Бережной снова начал поиск, но дело не ладилось. Тем не менее он наткнулся на фотографии этого самого Никиты. Бережной покачал головой: не похож парень на психопата, а только психопат мог совершать все те ужасные действия, о которых шепотом рассказывала Габриэлла, распахнув огромные глаза.

Бережной прокрутил видео назад и пустил его без звука.

— Ну, так и есть. Просто по учебнику, никакой фантазии.

В академии Бережной с товарищами посещал спецкурсы, где их учили понимать язык тела: жесты, мимику, подсознательные реакции. Подобные знания очень полезны для следователя.

Вот, например: Габриэлла смотрит на зрителя ясными глазами, а руки словно обессиленно лежат вверх ладонями, и вся ее поза говорит: поверь мне, я говорю правду! А вот тут она обхватила себя за плечи, словно озябла: посмотрите на меня, я не могу вам всего сказать, это слишком ужасно! А в этот день она сняла себя не до пояса, как обычно, а всю — руки прижаты к животу, колени плотно сжаты — типичная поза жертвы насильника.

Вот только жертвы насильника не обдумывают, как выставить свет, чтобы выглядеть выигрышно, и с какого ракурса себя снять, и вообще жертвы насильников не снимают о себе никаких видео, потому что настоящая жертва боится озвучивать то, что с ней произошло. Жертва насильника обычно совсем не так реагирует на публичность и не стремится к ней. Она не иронизирует по поводу своего несчастья, она не говорит о насильнике с горькой улыбкой. Она, как правило, вообще не может об этом говорить.

И теперь уже совсем неважно, что там пищит Габриэлла. У Бережного мелькнула мысль, от которой он сначала отмахнулся, но потом вдруг решил: да чем черт не шутит!

Он совместил на экране два лица — белесой девицы и Габриэллы.

— Полное совпадение, так я и знал. Уел я тебя, Игорек! — Бережной уже предвкушает, как расскажет Диане. — Да, но теперь у меня есть дело.

Неофициальное, конечно.

Бережной отлично понимает, что уцепиться тут не за что, но и оставить все как есть тоже нельзя.

* * *

— Хулиганство чистой воды. — Капитан Семенов неприязненно смотрит на бело-розовый сверток в кровавых пятнах. — Кукла, надо же! А не отличишь от настоящего ребенка, особенно при плохом освещении.

— Виниловые куклы, как две капли воды похожие на настоящих младенцев, — Виктор покачал головой. — Стоит такая игрушка немало — я в интернете поинтересовался порядком цен.

— Кровь человеческая, группа первая положительная. — Семен Львович вздохнул. — Судя по всему, взята из консервированных запасов, иначе уже свернулась бы. Сделаю анализ и скажу точнее. Хулиганство…

Виктор снова покачал головой. Нет, это не хулиганство, это часть плана по уничтожению Никиты Радецкого, и нужно немедленно выяснить, кто этим занимается. Вряд ли это те же люди, что в супермаркете.

— Нам повезло.

Участковый, вызванный Виктором на место происшествия, уже обошел квартиры.

— У кого-нибудь есть камеры наблюдения?

— И я не заметил, а она есть.

Виктор воспрянул духом, а участковый ухмыльнулся и продолжил:

— Кто-то повадился гадить на втором этаже. Напротив почтовых ящиков, в аккурат за мусоропроводом. И вчера вечером жилец из шестой квартиры тайком установил камеру наблюдения прямо напротив места, где обычно совершается это грязное злодеяние. Мы-то с вами всегда куда глядим? Правильно, наверх и в угол. Ну, а эта камера спрятана сразу над почтовыми ящиками — ее так с ходу и не видно. Хозяин сбросил мне на флешку запись.

— Попались, голубчики. — Виктор посмотрел на залитый кровью коврик. — Семен Львович, будьте так добры, попросите своих архаровцев здесь прибрать. Не в службу, а в дружбу.

— Да я уж приказал. — Патологоанатом вздохнул, вспоминая о спокойной и безопасной тишине морга. — Как это все ужасно… Надеюсь, несчастная женщина выживет.

— Если не выживет, квалификация преступления уже будет другая. — Виктор вспоминает бледное до синевы лицо Никиты и горестные глаза Ани Лепехиной. — Но разве в этом дело! Ребята, нам этих сволочей обязательно нужно взять, и как можно скорее, пока они новой беды не натворили. Виталик, помнишь, ты говорил о сайтике? Да, где видеодневник бывшей жены Радецкого. Так это, думается мне, как раз ее почитатели постарались. Может, у кого-то хватило ума выложить фотоотчет, тут-то мы его и прищучим.

— Да где ж такого дурака найти!