Ничего примечательного, просто Ассина Марен...(СИ)

Работавшая на два фронта Ассина смогла выдохнуть и слегка снизить темп. В последнее время она по университету и прилегающим дорожкам уже вообще не ходила, а только бегала, а пару раз настолько забывалась, что уносилась с работы, не сменив модельные туфли на высоченном каблуке на обычную обувь. Криков ассистентов, пытавшихся предупредить девушку о том, что зима же все-таки! , и вернуть дизайнерскую обувь, она банально не слышала и осознавала, что опять кое-что позабыла, только выходя из теплого такси под ошарашенными взглядами студентов. Причем последние были в шоке как от столь оригинального внесезонного выбора, так и от самой модели обуви, как правило, представлявшей собой наиболее авангардные продукты современной дизайнерской мысли. Понаблюдав пару раз подобное безобразие, Астор съездил в компанию и договорился с одним из постоянных помощников на площадке. С тех пор, к концу съемок тот регулярно стоял на выходе наготове с парой теплых полусапожек, в случае необходимости отлавливая торопившуюся на очередную репетицию фотомодель.

Зато проблем со сном у Ассины стало меньше. Просто потому, что она частенько не успевала добраться до собственной кровати, а если и доползала, то в состоянии близком к коме. И снов соответственно уже не видела. Никаких. Подаренный мотоцикл терпеливо дожидался владелицу на внутренней стоянке. Шатенка пока предпочитала передвигаться на такси, боясь банально попасть в аварию.

Чем ближе подходило время Бала, тем большее сумасшествие охватывало учебное заведение. За конкурсантами, размахивая плакатами с их изображениями (еще одна идея семьи Жана), ходили толпы поклонников. Кого-то это раздражало, а кому-то откровенно льстило. Подготовка вступила в завершающую стадию, и все студенты с нетерпением ожидали, во что же превратится череда огромных парадных залов, расположенных на третьем этаже университета, с ведущей туда отдельной широкой мраморной лестницей. Монтаж декораций выполнялся в обстановке строжайшей секретности, все необходимые материалы привозились ночью. В попытке разузнать хоть что-то некоторые, особо неугомонные учащиеся выставляли дозорных, не особо преуспевавших в своем деле. Те крупицы информации, которые удавалось все-таки узнать, обрастали фантастическими подробностями. Так что теперь студенты ожидали или сада в японском стиле, или джунглей с лианами и крокодилами.

Сидя в глубоком кожаном кресле, Кортас спокойно попивал кофе с огромной горкой взбитых сливок и игнорировал шутки остальных членов ВИП-четверки на тему, что и ему не удалось ничего выяснить. Даже Жан не был в курсе всех подробностей. А то, что знал, хранил ревностно. Наследник корпорации сокрушенно качал головой, строил равнодушную мину, про себя ехидно улыбаясь. Посвящать остальных в то, что он знает все, вплоть до последнего гвоздика, ибо одна из его компаний и занималась разработкой и реализацией проекта, он не собирался. Как и в то, что многие одобренные идеи были предложены именно им самим. Брюнет жмурился, наслаждался напитком и представлял, как же будет приятно потом, когда все закончится, продемонстрировать друзьям и договор, и проект.

Правда, усердствовали с подколами больше Жан и Сатор. Астор был занят опекой над одной не в меру активной личностью. Кортас усмехнулся и тут же поморщился. Он не понимал трепетного отношения друга к свободе выбора его избранницы. Неужели преемник синдиката будет мириться со всем этим бардаком из многочисленных интересов девушки в своей жизни и после женитьбы…? Брюнет точно бы не смог. А потому уже сейчас расставлял акценты и приоритеты. И снова на породистом лице мелькнуло недовольство. Мужчине не хотелось признаваться даже самому себе, что акценты расставляться не желали, а приоритеты были подвержены регулярным изменениям. Пряча отнюдь не благостное выражение лица за чашкой, наследник корпорации взглянул на Астора, наблюдавшего за развитием событий в репетиционном зале через монитор. Собственно до самого занятия времени оставалось еще больше получаса, так что и смотреть, по мнению брюнета, было не на что.

Кортас отставил пустую посуду на круглый темный столик, потянулся и замер, обратив внимание на напряженную спину, пристальный взгляд и сжатые на кромке столешницы пальцы друга. Казалось, что еще немного и древесина раскрошится под крепкой хваткой. Но сам Астор этого, очевидно, не сознавал, полностью погрузившись в то, что демонстрировала ему на экран цифровая техника. Брюнет встал с кресла, подошел и через плечо шатена заглянул в монитор в попытке понять, что же заинтриговало привычного ко многому будущего главу клана. Да так и завис в весьма неудобной позе. Что больше завораживало? Непривычные, но при этом идеально отточенные движения? Гибкость и удивительная пластика? Или открытая нараспашку душа, эмоции, так и сквозившие в каждом жесте, взгляде, повороте головы?