Ничей

Я разом вернулся в сегодняшнюю реальность. Людмила из бухгалтерии сочувственно смотрела на меня. К нам она иногда заглядывала покалякать за жизнь, причем калякала в основном со мной. Женскую часть нашей редакции Людмила не переваривала. Возможно, причины коренились в далеком прошлом. Сама она была родом из Брянска, в столицу откочевала лет пять назад и тоже не раз и не два переезжала с места на место. Так что общие темы у нас имелись.

— Да, брожу по иным мирам, — пошутил я.

— Ваши тоже где-то бродят, а рабочий день в разгаре, — заметила она.

— Номер сдаем.

— Оно и видно.

— У тебя всё в порядке? — поинтересовался я, массируя затылок.

— Вчера до десяти сидела. Еще чуть-чуть, и заперли бы вместе со всем офисом. Сдали бы под охрану.

— Квартальный отчет?

— Нет, хуже.

— Что может быть хуже? — удивился я. — Проверка?

— Подробнейшая справка о финансовом состоянии.

— Зачем? Шеф и так всегда в курсе.

— Всё, не пытай, больше ничего не скажу, — сказала Людмила.

— Не больно и надо. Развели конспирацию, — буркнул я.

— Чао! — она помахала рукой и отправилась к себе.

Четверг тянулся еще дольше, чем среда. Я взялся писать какую-то хрень, но слова упорно не хотели складываться в строчки. Позвонил на Шаболовку, но без толку. Пресс-служба учреждения с космической проходной не отвечала, и обложка журнала по-прежнему зияла пустотой. Коллеги тоже были какие-то вареные, больше бродили из угла в угол. Отобедал я в обществе Тимофея и Полины в почти абсолютной тишине. Ее нарушали только звонки, которыми подписчики доставали заведующую отделом. Она аж скрипела зубами, но, взяв трубку, говорила ангельским голоском.

Всегдашние дневные политдебаты не состоялись. Алиса выдвинулась на встречу с клиентом, а Марат занимался переездом. Из кабинета рядом с кухней он перебирался в бухгалтерию, которую велено было уплотнить. Туда же перебазировался его заветный погребок, предназначенный для торжеств и представительских нужд. Угрюмые рабочие, нанятые со стороны, затаскивали на освободившееся место новую офисную мебель, по бартеру взятую нами у постоянного рекламодателя.

— Кому кабинет? — спросил я Марата, чтобы отвлечься.

— Тайна, — произнес он, округлив глаза.

— Не много тайн в последнее время?

Марат вздохнул.

— Спроси шефа, а?

Шеф показался на мгновение часа в три. Был он явно озабочен и сильно спешил. Кивнул всей редакции с порога и уединился в своих апартаментах. Вскоре я услышал, как Всеволод Георгиевич пробегает обратно по коридору и за ним захлопывается входная дверь издательского дома.

После трех я не удержался и сам позвонил Вячеславу Вячеславовичу. Консультант сбросил вызов. Нонна попробовала было уточнить мои планы на следующую субботу, я в ответ промямлил что-то неопределенное. Оказалось, наметилась очередная поездка в подшефный колхоз, то есть на счетоводческий семинар в отель.

— Далеко? — изобразил я вялый интерес.

— Домодедово, кажется. Или Мытищи. Я перешлю пресс-релиз, — сказала она. — Поедешь?

— Если пошлют, поеду. Только такси пусть оплатят, — ответил я.

Тут, наконец, перезвонил мой таинственный земляк, и я метнулся на опустевшую кухню и плотно прикрыл за собой дверь.

Вячеслав Вячеславович на этот раз использовал свой личный номер. Не корпоративный, как обычно.

— Вы не в Москве? — начал я.

— Еще как в Москве, гуляю туда-сюда по всей Тверской, — выдал он. — Угадай, чем занят?

— Встреча?

— Почти. Шляюсь по обменникам, сдаю валюту.

— Как сдаете? Почему?

— Не договорились насчет интервью, мать его…

Я натурально опешил.

— Что значит «не договорились»? Оно же готово было. Отказался смягчить пассаж про энергетиков?

— Не просто отказался, а потребовал усилить. Орал, ногами топотал и ругался, что твой извозчик. Хорошо, хоть не в редакции дело было.

— В «Листке» вас просто послали?

— Точно. Там юристов уговаривать бесполезно. Есть четкие рамки, за них никто не выйдет.

— Вы ему…

— Я ему всё предельно доходчиво объяснил, — перебил меня Вячеслав Вячеславович. — Прямо сказал, что это глупо: вот так портить отношения с «Листком». Их главный — человек матерый и влиятельный в журналистских кругах. Если обидится, может немало гадостей наделать. Нам потом надо это заглаживать?

— Блин, ну и начальник.

— Я тебя предупреждал. По-прежнему хочешь с ним поработать?

— Мне выбирать не из кого, — поставил я точку в теме.

— Ладно. На сегодня, как сам понимаешь, опять отбой, — констатировал пиарщик. — Понимаю, что ты весь на нервах. Потерпи! Завтра он успокоится, сможет нормально общаться. Тогда и пойдем представляться.

— Он курит? — зачем-то спросил я.

— А какое это имеет значение? — удивился Вячеслав Вячеславович.

— Да никакого, собственно.