Ничей современник. Четыре круга Достоевского.

Пафос «Записок из подполья» направлен к неприятию и отрицанию того мира, порождением которого является подпольный парадоксалист. Этот мир морально ущербен и эстетически неблагообразен – и жестокость автора (если воспользоваться термином Н. Михайловского, «жестокий талант») проистекает от сознания этого несовершенства.

В «Записках из подполья» впервые «опробована» та художественная методология, которая позволит их автору – впервые так глубоко – проникнуть в природу зла. Эта повесть по праву считается введением к великим романам Достоевского 1860-х – 1870-х гг.

«По тону своему она слишком странная, – писал автор о своей повести, – и тон резок и дик; может не понравиться; след<овательно>, надобно, чтоб поэзия всё смягчила и вынесла»[491].

Поэзия для Достоевского – всегда высшая степень художественности. Но она может «вынести» лишь тогда, когда совпадает с правдой.

«…Игра по преимуществу русская»

Летом 1864 г. неожиданно умирает старший брат (и едва ли не единственный близкий друг) Михаил Михайлович. Все заботы по изданию «Эпохи» ложатся на плечи младшего брата.

«Эпоха» просуществовала недолго: она не выдержала натиска кредиторов и охлаждения подписчиков. После гибели журнала Достоевский, чтобы поддержать семью покойного брата, берёт на себя все долги по изданию.

1865 г. проходит в лихорадочных поисках денег.

Осенью за границей Достоевский приступает к работе над «Преступлением и наказанием». С января следующего года роман начинает печататься в «Русском вестнике».

Заключается договор с книжным издателем Ф. Т. Стелловским: тот брался выпустить собрание сочинений Достоевского и – что немаловажно – сразу же давал три тысячи рублей. Согласно условиям контракта, автор за эту сумму, помимо уже написанных произведений, обязан был предоставить Стелловскому новый роман объёмом не менее двенадцати печатных листов. В случае неисполнения этого пункта Стелловский получал право в продолжение девяти лет издавать все произведения Достоевского, которые тот за это время вздумал бы написать, и не платить при этом автору ни копейки.

Таким образом, будущность автора «Преступления и наказания» была поставлена на карту.

Стелловский рассчитывал, что занятый романом для «Русского вестника» Достоевский не сможет уделить ни времени, ни сил какой-либо другой литературной работе. Срок исполнения контракта (1 ноября 1866 г.) приближался[492].

17 июня Достоевский пишет одной своей знакомой: «Я хочу сделать небывалую и эксцентрическую вещь: написать в 4 месяца 30 печатных листов, в двух разных романах, из которых один буду писать утром, а другой вечером и кончить к сроку»[493].

Никто из русских классиков не испытывал таких перегрузок. Ни один из них не писал под таким дамокловым мечом, не снижая при этом «градус художественности». Но та «небывалая и эксцентричная вещь», о которой Достоевский говорит в своем письме, выглядит чистым безумием: даже ему, неутомимому труженику, вряд ли бы удалось сочинить ещё какой-то параллельный текст – одновременно с таким романом, как «Преступление и наказание». Один из друзей предложил выход: несколько приятелей возьмутся написать по определенному количеству страниц, после чего номинальный автор отредактирует сочиненное. «Нет, – возразил Достоевский, – я никогда не подпишу своего имени под чужой работой»[494].

К началу октября ещё не было написано ни строчки.

Катастрофа приближалась – и Достоевский решается на крайние меры. Он следует совету одного из своих знакомых – приглашает стенографистку.

Стенография была вещью новой и необычной: в своем писательском деле Достоевский никогда ею не пользовался.

Утром 4 октября 1866 г. двадцатилетняя Анна Григорьевна Сниткина впервые переступила порог квартиры № 13 дома Алонкина в Столярном переулке. Она не ведала, что отныне её судьба окажется навсегда связана с судьбой человека, чьё имя она почитала с детства и для которого её помощь была последней надеждой[495].

«Игрок» (первоначальное название «Рулетенбург») был написан (вернее, продиктован) за 26 дней – с 4 по 29 октября: ради этой работы пришлось прервать на время журнальную публикацию «Преступления и наказания». Конечно, наивно думать, что весь текст диктовался начисто – «прямо из головы». Планы, наброски, подготовительные записи – всей этой предварительной черновой работе Достоевский придавал исключительное значение. Отважившись сочинять роман таким необычным для себя способом, Достоевский, разумеется, не изменил давней привычке.

«Чем дольше шло время, – пишет Анна Григорьевна, – тем более Фёдор Михайлович втягивался в работу. Он уже не диктовал мне изустно, тут же сочиняя, а работал ночью и диктовал мне по рукописи»[496].

Диктовка шла ежедневно – с двенадцати до четырёх. Дома Анна Григорьевна расшифровывала свои записи и аккуратно их переписывала. Затем автор просматривал текст и вносил в него исправления.

Роман был закончен 29 октября. На следующий день – 30 октября – Достоевскому исполнялось сорок пять лет.

«Игрок» – роман в известной мере автобиографический.