Ничейной земли не бывает

— Вот уже двадцать лет, как я живу в Барсекове. За это время военные поломали не одну изгородь, а как-то раз танк даже наехал на пустой сарай, сломал несколько деревьев и задавил двух или трех кур. Ну и что из этого? Вы же здесь выступали так, что можно подумать, будто наша армия только тем и занимается, что травит посевы и опустошает угодья. Но при этом мы начисто забываем о том, что наша армия и наши солдаты делали и делают для нас. А мы тут мелочимся, подсчитываем убытки до последнего пфеннига. Я считаю, коллега Майер, что наши солдаты дали нам возможность сэкономить сотни тысяч марок. Скажите-ка, кто нам построил два моста, которые сократили расстояние до центра? С тех пор как я здесь бургомистром, это первый случай, чтобы военные машины наехали на посевы, и, я надеюсь, последний. Мне не меньше вас жаль посевов. — Бургомистр посмотрела сначала на председателя, затем на Майера. — Однако этот факт ни в коей мере не настраивает меня против армии. Потому что я вовсе не хочу, чтобы пришли другие солдаты и уничтожили не только наше поле, но и Барсеков, и всю нашу страну, и нас с вами. Люди в военной форме, которые сидят перед нами, не в солдатиков играли, а выполняли очень ответственную задачу, и вы знаете лучше меня, какую именно. Обстановка в мире сейчас такова, что речь идет сначала о войне и мире, а уж потом о поле.

Майер тем временем положил свернутые в рулон схемы на стол и в нерешительности остановился, не зная, что ему делать.

— Послезавтра состоится совместное заседание, — заговорил Нойцман, — в котором от дивизии примет участие генерал-майор Вернер, а от кооператива — его председатель. На этом заседании будет вынесено окончательное решение по интересующему нас вопросу. Но одно я могу вам посоветовать уже сейчас, — повернулся он к полковнику Бредо-ву, — вам, как мне кажется, необходимо высылать в район учений разведчиков, так как у нас произошли большие изменения, которые еще не отражены на ваших картах: там, где несколько недель назад был луг, сегодня может оказаться пахотное поле, а там, где в прошлом году размещался целый артиллерийский дивизион, сегодня стоит молочнотоварная ферма. Прежде чем прокладывать маршрут движения ваших частей, вам нужно проехать по этой местности. Кроме того, вы должны научить ваших офицеров на многое смотреть глазами рачительного хозяина.

Бредов закивал, соглашаясь с Нойцманом. Со стороны танцевального зала донеслись удары молотка, а затем кто-то начал считать в микрофон до десяти. Все молчали, словно припоминая, не забыли ли они чего важного, или ожидая, кто же официально закроет совещание.

Сделал это Нойцман.

— Сегодня вечером, товарищи, мы с вами увидимся в большом зале, — сказал он, по очереди окидывая взглядом всех присутствующих, — так что до вечера…

Нойцман встал и подошел к Рут Древен. Анерт посмотрел на полковника Бредова, который что-то вполголоса говорил майору Зигелю. Затем они оба подошли к Анерту. Бредов по-дружески подмигнул ему и, не сказав ни слова, прошел мимо. Лейтенант невольно взглянул на сапоги полковника — на этот раз они были перепачканы грязью.

Майор Зигель и лейтенант Анерт уехали из Дома культуры первыми. Полковник Бредов посмотрел им вслед, а затем свернул налево, в сторону церкви. Он вдруг почувствовал, как сильно устал, и еще раз позавидовал лейтенанту Анерту, а потом снова вспомнил о сыне, который через несколько месяцев станет лейтенантом. Бредову показалось, что он не сделал для сына чего-то важного, и он тут же решил, что, как только сын приедет в отпуск, он обязательно наверстает упущенное и о многом ему расскажет.

Стоило только полковнику подумать об этом, как усталость прошла. Он сел в машину и поехал к командиру дивизии докладывать о результатах переговоров.

* * *

Ульрих Фихтнер дошел до старого леса и, остановившись, прислушался и осмотрелся. В темноте были видны лишь следы от колес машин, идущие вдоль просеки, которую он быстро пересек. Кругом стояла тишина, и это означало, что за ним никто не шел.

Досчитав до тридцати, Фихтнер пошел дальше на север. Небо было безоблачным — можно было ориентироваться по звездам. Лес неожиданно кончился, и Ульрих оказался на пересечении двух просек.

Когда водитель полковника Шанца рассказал Фихтнеру о том, что Фридерика намерена приехать в Барсеков на бал, Ульрих сразу же загорелся желанием попасть в список приглашенных. Но как только стало известно, что от каждой роты на бал попадут всего четыре человека, Ульрих понял, что его надеждам не суждено сбыться. Конечно, в первую очередь выбор падет на Айснера, Литоша, стрелка из второго взвода и лейтенанта Анерта. Фихтнер никого не винил в том, что не попал в число приглашенных. Он понимал, что эта четверка по праву заслужила поощрение. И то, что теперь он тайком ушел из района отдыха полка, не имело никакого отношения к службе, а было его личным делом и касалось только его и Фридерики.