Ничейной земли не бывает

Осторожно, стараясь не выходить на ярко освещенные места, Фихтнер обошел Дом культуры. Он хорошо знал, что когда в Доме культуры какой-нибудь вечер, то все окна его обычно бывают облеплены любопытными, которым не удалось попасть внутрь. В своем селе Ульрих не раз наблюдал за танцами в клубе, то взобравшись на какой-нибудь ящик, то пристроившись вместе с другими подростками на ветках высоких каштанов, что росли под окнами. Оттуда они видели все, что происходило в зале. Глядя на танцующих, они в первую очередь старались запечатлеть в памяти все их движения и жесты, чтобы однажды, когда двери этого зала откроются и для них, потанцевать самим. В селах так делается и по сей день, а вечер в Барсекове мало чем отличался от вечеров в родном селе Фихтнера. Все окна Дома культуры с правой стороны, где стояли машины приехавших на вечер гостей, были облеплены любопытными, как «Белый медведь» в их селе.

Слева от Дома культуры был разбит небольшой парк с кустарниковыми аллеями и цветниками, в глубине парка виднелись высокие мачты для флагов. С этой стороны зала у окон почему-то никого не было. Фихтнер подошел к первому окну и, встав на цыпочки, заглянул в зал. Он увидел, как к микрофону подошла женщина и начала что-то говорить. Слов женщины Ульрих, конечно, разобрать не мог, но все присутствующие в зале слушали ее, судя по их лицам, внимательно. Ульрих принялся осматривать столики, переводя взгляд с одного на другой. Скоро он отыскал во втором ряду столик, за которым сидели четыре товарища из их роты, а в том же ряду, только чуть подальше, сидел за столиком майор Виттенбек. В самом центре зала, возле длинного стола, Фихтнер увидел командира дивизии генерала Вернера, а рядом с ним — советских офицеров и нескольких человек в гражданском. Тут же находились и Бредов, и Шанц. Однако Фридерики нигде не было, во всяком случае, там, где предполагал увидеть девушку Ульрих, ее действительно не было — ни за столиком полковника Шанца, ни за столиком майора Виттенбека.

«А может, она не приехала? — мелькнула у него мысль. — Или Кинцель просто ослышался?..»

Ульрих решил набраться терпения и ждать. Если она здесь, то он во что бы то ни стало объяснится с ней. Нужно только следить за майором и Шанцем: если Фридерика в зале, она обязательно подойдет к кому-нибудь из них.

Женщина, стоявшая у микрофона, закончила говорить. Ей долго хлопали. Аплодисменты продолжались и тогда, когда она сошла со сцены и направилась к столу в центре зала. Откуда-то сзади, наверное со стороны кухни, появились официантки с подносами в руках. Они разносили закуски. Взгляд Ульриха метался между столиками Шанца и Виттенбека. И вдруг Ульрих увидел Фридерику в нескольких метрах от майора. Она держала в руках только одну тарелку. Она шла все медленнее и медленнее, как будто преодолевала внутреннее сопротивление. На лице у нее застыло выражение напряженности. Ульриху захотелось, чтобы в зале произошло что-нибудь такое, что могло бы остановить Фридерику прежде, чем она дойдет до столика. Но кто ее мог остановить, если не сам Фихтнер?

— Рике! Рике! — закричал он.

Однако она не услышала его.

* * *

Фридерика медленно шла по залу. Ее сопровождали любопытные взгляды солдат, сидящих за столиками. Она чувствовала на себе эти взгляды, но проходила мимо столиков не останавливаясь. Все смотрели на нее. Они хотели знать, к кому она идет.

Справа от Фридерики шла с подносом в руках фрау Вернер. Поставив поднос на пустой столик, она подошла к мужу со спины и, не сказав ни слова, закрыла ему глаза руками. Конрад Вернер на миг застыл, затем ощупал ее пальцы, натолкнулся на обручальное кольцо, разжал ей руки, медленно встал и обернулся. Лицо жены показалось ему удивительно помолодевшим. Обхватив его ладонями, он чуть-чуть сдавил ей щеки, так что губы ее комично вытянулись. Потом он обнял ее и поцеловал.

Так они стояли минуту-другую посреди зала, на виду у нескольких сотен людей, которые громко переговаривались и шумели, но постепенно угомонились. И эта трогательная волна затишья расходилась от центра зала в стороны и коснулась Фридерики, которая в это мгновение от души позавидовала фрау Вернер.

От столика, за которым сидел майор Виттенбек, Фридерику отделяло несколько шагов. Майор сидел, подавшись вперед, положив руки на столик, отчего китель на его спине сильно натянулся. Фридерику майор не видел.

И вновь ее охватили страх и волнение. Солдаты, сидевшие за одним столиком с майором Виттенбеком, уже давно заметили девушку и молча следили за каждым ее движением.

Преодолев последние метры, Фридерика поставила тарелку перед майором и тихо сказала:

— Приятного аппетита!

Виттенбек, не глядя, поблагодарил ее. Тогда унтер-офицер, сидевший рядом с майором, дотронулся локтем до его руки и кивком показал на Фридерику. Майор повернул голову, а затем поднял на нее глаза. Лицо его оставалось безучастным: равнодушные серо-голубые глаза, резко изогнутая правая бровь, прямой нос, сухие бледные губы и чуть тяжеловатый подбородок. Страх охватил ее.