Ничейной земли не бывает

Ульрих решил во что бы то ни стало увидеть Фридерику и объясниться с ней, потому что не хотел, да и не мог, жить в неизвестности. Он шел, подгоняемый неудержимым порывом, который несколько дней назад загнал его на вершину холма, где его и задержал патруль. Но сегодня он должен был исполнить задуманное, сегодня у него была определенная цель. Стало темно, но это его нисколько не беспокоило — ночь, лес, поля как бы были частью его самого. Из подразделения он ушел незаметно. Этот план созрел у него в голове после того, как он понял, что ему не удастся встретиться с Фридерикой в Доме культуры.

Он решил во что бы то ни стало повидаться с ней в Барсекове. За время учений он многому научился, многое пережил. Эти восемь дней по насыщенности событиями были равны нескольким неделям. Многое пришлось отмести в сторону, и теперь ему казалось, что он получил право еще раз попытаться завоевать Фридерику.

Однако вскоре им овладели сомнения. Он понял, что Фридерика приедет в Барсеков не ради него, а ради того майора, которого он видел в кафе. В тот день Фридерика отказалась танцевать с Ульрихом. Скоро к сомнениям прибавилось чувство ревности, и Ульрих окончательно потерял покой.

* * *

В самом большом зале Дома культуры, вмещающем почти восемьсот человек, не было ни одного свободного места. Перед духовым оркестром артиллерийского полка, у микрофона, стоял генерал-майор Вернер с бокалом в руке. Он два раза щелкнул указательным пальцем по микрофону, и эти щелчки, усиленные аппаратурой, прозвучали в зале как выстрелы. Постепенно установилась тишина. Все собравшиеся, как военные, так и гражданские, а это были в основном девушки, смотрели на генерала. Генерал Вернер не готовил приветственную речь, более того, он даже не продумал ее. События последних дней и его личные впечатления давали пищу для большого разговора, который будет вестись не здесь, а в другом месте.

Генерал размышлял. Лоре Вернер чувствовала, что молчание мужа явно затянулось, и мысленно торопила его скорее начать речь. Она опасалась, что внимание слушателей быстро ослабеет. Она и Фридерика стояли против сцены, в углу, где собрались в основном официантки и повара, на миг покинувшие свои владения.

— Я рад, — заговорил наконец генерал, — что наши учения успешно закончились…

Лоре Вернер невольно вздрогнула, услышав усиленный динамиками голос мужа. Говорил он спокойно и дружелюбно, совсем не так, как говорят на многолюдных собраниях. По тону голоса мужа она угадывала его настроение. Сейчас ей очень хотелось, чтобы он процитировал знакомые строки из стихотворения Константина Симонова «Жди меня».

Фрау Вернер считала, что строки эти как нельзя лучше подходят для данного момента и будут тепло встречены всеми собравшимися. Она была безмерно рада, что видит мужа, но ей бы хотелось оказаться с ним рядом, дотронуться до его седых волос на висках и пригладить их, чтобы не торчали. Так она делала всегда, перед тем как он надевал фуражку.

Как и Фридерика, фрау Вернер повязала белый фартук, водрузила на голову наколку и принялась помогать официанткам накрывать столики. Теперь Лоре начала догадываться, зачем Фридерика приехала сюда и почему, чем ближе они подъезжали к Барсекову, тем молчаливее и беспокойнее она становилась. Сейчас же Фридерика не сводила глаз со столика, за которым сидел майор Виттенбек с тремя солдатами.

Лоре Вернер схватила Фридерику за руку и пожала ее. Девушка повернулась к ней. Ее лицо показалось фрау Вернер сначала совсем юным, а через мгновение девушка словно постарела на несколько лет. Фрау Вернер понимала, что Фридерике очень хочется подойти к тому столику, но она удерживала девушку.

А тем временем генерал Вернер продолжал:

— То ли в шестом, то ли в седьмом столетии армия одного германского княжества разбежалась только из-за того, что солдатам нечего было пить. В далеком прошлом мексиканская армия из двухсот пятидесяти тысяч человек сдалась в плен противнику, войско которого насчитывало всего около трехсот солдат, только потому, что не нашлось командира, который отдал бы приказ на наступление. А примерно в середине прошлого столетия в княжестве Лихтенштейн из-за отсутствия врагов солдат распустили по домам. Так вот я предлагаю тост… — Генерал поднял бокал, как бы чокаясь со всеми, кто находился в зале: — Давайте выпьем за то, чтобы в нашей армии всегда заботились о солдатах, чтобы в ней всегда были достойные командиры, которые в нужное время отдавали бы правильные приказы, чтобы между командирами и рядовыми, которые выполняют эти приказы, всегда царило такое единодушие, какое вы продемонстрировали на только что закончившихся учениях, ну а недостатка во врагах мы, к сожалению, не испытываем. За нашу дивизию! За нашу армию! — С этими словами генерал залпом осушил бокал и, сойдя со сцены, направился к столу, а к микрофону подошла Рут Древен.

* * *