Ничья…

Слезы лились рекой, они обжигали ее и удушали, то ли от обиды, то ли от боли разлуки, то ли от любви…А скорее от безысходности…А еще от отчаяния сожаления… Бесконечного сожаления…

Он снова попытался поймать ее взгляд, зацепиться за него, но слабость поглотила его. Глаза закрылись, он потерял сознание. Девушку трясло, как в конвульсиях, ее руки были в его крови.

В этот момент к телу Васеля подскочил Адель, быстро нащупал пульс. Резко прокричал им на английском.

– Он все еще жив. Давайте, быстрее, убирайтесь отсюда, пока я не вышиб вам обоим мозги.

Потом поднял на Владу злой взгляд.

– Пошла вон из его жизни. Немедленно!

Это потом она вспомнит эти слова. Это потом будет сотни раз прокручивать в голове весь этот ужасный день. Сейчас же она ничего не помнила. Не чувствовала, как блондин насильно оттащил ее от лежащего на полу Васеля, повел за собой, как они сели в вертолет, поднялись над городом, перелетели в соседний Ливан, пересели в регулярный самолет до Москвы. Она словно прибывала все это время в коматозе, а может они успели ей что – то вколоть… На заднем плане сознания помимо того блондина были еще какие – то люди… Но все это попросту не имело никакого значения… Она словно умерла и за всем равнодушно наблюдала со стороны…

ГЛАВА 19

Аэропорт, перелет, встреча в Москве  – она ничего этого не помнила. Действие таблеток или уколов. Было все равно, потому что в минуты, когда она была в сознании, боль ее покидала. А еще  – жуткий холод, пробирающий внутри и снаружи… Ее трясло от озноба. Зубы скрипели, отчаянно пытаясь попасть друг на друга, а слезы текли непроизвольно… Пустота, абсолютная пустота… И снова жуткий холод. Холод внутри, который никак нельзя было согреть снаружи.

Ей казалось, что жизнь кончилась, что она не сможет больше ни есть, ни пить, даже дышать было больно. И действительно, не могла, вопреки озабоченным и беспокойным уговорам своего вынужденного товарища  – блондина, сопровождавшего ее до «места назначения». Она так и не поняла, на кого он работает, ей было все равно. Иногда у нее начинались галлюцинации, и в них, почти всегда, был Он. Они ехали вместе, рука об руку, он смотрел на нее своими красивыми светящимися глазами и улыбался. «Ведь все могло быть иначе. Я могла бы снова ему поверить, снова довериться, снова быть с ним. Мы бы уехали. Жили в прекрасной сказке»… А потом снова наступала темнота, за которой следовало возвращение в реальность, и снова его потухающий взгляд и ее нестерпимая боль от его предательства. Его интерес, ухаживания, их первая ночь, его нежность  – все ложь… Мозг снова включался, со скрипом и скрежетом, но включался  – и все эти ужасные воспоминания возвращались, а с ними  – боль и пустота. Внутри все горело. Хотелось залить алкоголем, но ноги и руки были ватными. Она не могла даже пошевелиться без помощи сопровождающего.

А потом была машина. Дорога из знакомого Шереметьево куда – то в серость осенней Москвы… Она провалилась в пустоту на заднем сиденье, хотя эта пустота была уже создана не колесами, а ею самой. Отрешенность и грусть. Она смотрела сквозь происходящее за окном и ей было абсолютно наплевать, хоть упади сейчас тут атомная бомба. Кислые равнодушные лица людей, спешащих из Химок на работу в Москву, грязные от уродливых луж на асфальте автомобили и бюджетные панельные дома, большие торговые центры, березы, сосны  – впервые зелень не радовала глаз, а лишь говорила о том, что она, наконец, в своем мире, но совсем здесь чужая… Как и там. Странно бывает…Она столько раз, еще даже до знакомства с Васелем, представляла, как тяжело ей будет уезжать из Дамаска, покидать все то, к чему она так привыкла…Как у Джибрана в Пророке: «Слишком много кусочков своей души разбросал я по этим улицам, и слишком много рожденных моей тоской бродят нагими среди этих холмов, и я не могу уйти от них без боли и бремени…» Но этого не было… Казалось, что ее выдернули с другой планеты и забросили сюда. Инопланетянку. Чужую… Ей хотелось крикнуть всему этому  – не хочу! Не могу! НЕЕЕТ!!! А она молчала, обреченная на внутреннюю боль и пустоту. Потому что того, чего она действительно хотела, не существовало. Больше не существовало или не существовало вообще, изначально…