Ничья жизнь

Рицко с Кацураги рассмеялись.

– Не обращай внимания, подруга – на нашего героического Пилота время от времени нападают приступы острого подхалимажа, – отсмеявшись, пояснила Мисато.

– В этом он похож на тебя, – улыбнулась Акаги.

– Чего-о-о? – удивилась майор. – Я-а-а?!

– Ты, ты, – ласково закивала Рицко, переходя на елейный тон. – Кто у нас получал отличные отметки в колледже не за реальные знания, а за красивые глазки и хорошо подвешенный язычок?

– Неправда! – возмутилась Мисато. – Всё было по-честному!

– И по физике, значит, тоже?

Кацураги сразу же стушевалась – этот предмет отчего-то стоял у неё в списке самых неприступных, и оттого презираемых.

– Кхм-кхм! – прокашлялся я, привлекая к себе внимания. – Вы меня, конечно, извините, доктор Акаги, но я получу ответ на свой вопрос или нет?

– Клещ, – вставила Кацураги.

– Как ты, – не преминула поддеть подругу Рицко, а затем обратилась уже ко мне. – Тут ведь какое дело, Синдзи… Мы действительно пока что не можем обойтись без питающего кабеля. У нас есть прототипы систем, позволяющие действовать Еве автономно, но все они или слишком громоздки, или слишком опасны для использования в бою. Да и вообще-то такие устройства – тоже отнюдь не панацея. Они ведь не гарантируют полной автономии – например, специального ранца с газотурбинным двигателем хватит всего лишь примерно на пятнадцать минут работы, а весит он немало и к тому же наверняка будет сильно стеснять движения… Выход был бы в установке на Еву портативного атомного реактора, но ООН никогда не даст на это разрешения – слишком велик риск…

– Нам не нужна ещё одна Хиросима, если такой реактор вдруг взорвётся в бою, – вставила Кацураги.

– Мисато, пора бы уже запомнить, что реакторы – это не атомные бомбы. Взрывается не реактор, а охлаждающий контур, – менторским тоном поправила подругу Акаги. – Так что тут более корректным было бы сравнение с Чернобылем…

– Рицко, да какая разница? – поморщилась майор. – Одно другого не лучше – всё равно никому не нужна «грязная» бомба прямо посреди Токио-3.

– А что, если вести бой вдали от города? – предложил я. – Так сказать, на подступах?

– В таком случае ты не сможешь взять с собой большое количество оружия и снаряжения, – покачала головой Акаги. – И эвакуировать тебя с поля боя нельзя будет даже чисто теоретически, да и к тому же… Вот скажи, Синдзи, насколько бы тебе было комфортно передвигаться со, скажем, двадцатикилограммовым рюкзаком за спиной?

– Ну-у-у… – задумался я. – Наверное, не очень.

– И это только, что касательно простого перемещения. Если сравнивать габариты прототипа носимого реактора и Евы, примерно, то и на то выходит… И ведь я ещё молчу про ведения боя в таких условиях…

– Так вроде бы сейчас реакторы делают не такими уж и большими? Откуда такой большой размер-то?

– Биологическая защита для Евангелиона, система охлаждения, броня… – начала загибать пальцы Рицко.

– Короче мне так и придётся бегать на поводке, – уныло заключил я. – И беречь его пуще собственной шкуры…

– Синдзи, если бы у нас было что-то более эффективное, мы бы уже давно заменили питающий кабель на что-нибудь другое…

Итак, меня с моими «гениальными» идеями в очередной раз послали куда подальше, и, кажется, опять вполне обоснованно…

– Хорошо. В таком случае, я вопросов больше не имею, – подвёл я конечный итог. – Раз говорите, что так будет лучше – значит, так оно и есть…

Вообще-то я так ни разу не считал, но один фиг, если я стану демонстративно выказывать своё недовольство всем на свете, то не только ничего не добьюсь, но ещё и настрою против себя научников. Как же – тринадцатилетний пацан, поучающий лучшие умы планеты, как нужно жить и работать… Интересно, они много над моими рационализаторскими потугами потешаются?..

– А теперь позволь уже мне задать тебе пару вопросов, – перехватила инициативу Рицко.

– Без проблем. Чем могу помочь?

– Как… Как ты себя чувствуешь после боя? – осторожно, как мне показалось, спросила меня Акаги. – Тебя твои раны… не беспокоят?

– Нет, а что? – недоумённо спросил я. – Вашими заботами всё спокойно. Спасибо, кстати, за эти новые препараты – никогда не видел, чтобы всё так быстро заживало. Наверняка это какие-то сверхновые и очень дорогие лекарства…

– Синдзи, – взглянула мне в глаза Рицко. – Мы не кололи тебе ничего, кроме самых обычных антибиотиков и обезболивающего.

– Эмм… Я вас немного не понимаю, доктор Акаги…

– Мы не знаем, чем вызвана твоя аномально быстрая регенерация, но мы к этому не имеем никакого отношения – это точно.

Мне отчего-то стало не по себе.

Я резко начал разматывать эластичный бинт на левой руке, закрывающий обожженную ладонь. Под повязкой, поверх ожога, оказалась толстая корка из запекшейся крови. Осторожно сковырнул кусочек ногтём, обнажая рану… В противовес моим ожиданиям из-под корки не потёк ни гной, ни кровь. Более того – под ней обнаружилась новая молодая розовая кожа, спустя секунду из которой тут же потихоньку начала сочиться кровь.