Ничья жизнь

Ожог выглядел таким, как будто бы он был получен не позавчера, а как минимум неделю назад. И ещё я поймал себя на мысли, что больше не чувствую дискомфорта от пореза на боку. Вообще никакого. Сейчас он болел не сильнее обычной царапины, оставленной ножом.

– Что это за ерунда? – хрипло спросил я, глядя на свою руку. В горле отчего-то пересохло.

Мысли в голове начали путаться и разбегаться.

Что же это происходит-то, а? Какая регенерация, откуда? Ничего такого в сериале не было!..

– Мы обнаружили это, когда тебя после боя с Самсиилом доставили в лазарет, – игнорируя мой, в общем-то риторический вопрос, продолжала Рицко. – Ни заражения, ни загноения – твои раны заживали очень быстро, хотя скорость регенерации со временем падала. Но уже после первых шести часов наблюдения стало заметно, что повреждения мягких тканей выглядят так, как будто они были получены минимум три дня назад. Да, это, конечно, не мгновенное отращивание утраченных конечностей, но всё равно просто потрясающе…

– Почему вы мне всё это рассказываете? Не лучше ли было бы всё это держать в тайне, и в первую очередь от меня? – спросил я, всё ещё пребывая в состоянии лёгкого шока.

– Нам важно знать твои ощущения, – пояснила Акаги. – Что ты чувствуешь, как себя ощущаешь – обследования обследованиями, но кое-что с их помощью узнать всё же нельзя. Теперь ты должен рассказывать нам обо всех… странностях, происходящих с твоим организмом. Хорошо, Синдзи?

– Д-да, доктор Акаги… – выдавил я.

– Рицко, это может быть опасно? – обеспокоенно спросила Мисато, до этого стоявшая рядом и слушавшая всё буквально с открытым ртом. – И чем это может быть вызвано?

– Вряд ли это опасно… – задумчиво протянула Акаги. – Скорее даже наоборот – только полезно. Если так будет продолжаться и дальше, нам не нужно будет беспокоиться о том, что в следующем бою Пилот может умереть в контактной капсуле от кровопотери.

– Спасибо за заботу, – саркастически буркнул я себе под нос.

– …А что касается возможных причин… – продолжала тем временем наша Менгеле, не обратив никакого внимания на мою реплику. – То тут у меня есть одна версия…

– Возможное влияние ЛСЛ на организм? – предположила Мисато.

– Близко, но не то. Та же Рей уже несколько месяцев контактирует с ней, а её раны после аварии заживают с обычной скоростью.

– Ева, – сумрачно уронил я. – Это моя Ева, да?

– Скорее всего, – подтвердила Акаги. – Похоже, что вы как-то связаны, причём на очень глубоком уровне. Я не говорю о твоих стигматах, хотя ничего подобного мы даже и не предполагали… Просто… В настоящий момент Евангелион-01 без всякого нашего вмешательства, находясь в анабиозе, тоже самовосстанавливается. Причём не только живая плоть, но и металлокерамическая бронеткань, что вообще-то невозможно…

– Ты как-то связан со своей Евой, Синдзи, – глядя мне в глаза, произнесла Рицко. – Не знаю, как это возможно, но вы связаны – она не просто твой робот, а ты не просто её Пилот. И мы обязательно должны понять, что это всё означает.

– А сейчас вы не понимаете, – невесело усмехнулся я.

– Нет, – вынуждена была признать Акаги. – Но мы непременно всё выясним – только дай время. Теперь, когда у нас в распоряжении есть тело Самсиила, мы обязательно продвинемся вперёд – новое оружие, новые источники энергии, новые лекарства и материалы…

– Сейчас меня больше волнует то, что у меня в организме начались мутации, – несколько нервно заметил я. – Сначала у меня будут быстрее зарастать раны, а что потом? Отрастут щупальца и клыки, чтобы я мог рвать Ангелов, даже не залезая в Еву?

– Не преувеличивай, Синдзи, – поморщилась Рицко. – Нет у тебя никаких мутаций, мутации – это совсем другое. А всё, что под этим понимают обычные люди, по своей сути не более, чем бред идиотов и охочих до горячих сенсаций журналистов. Похоже, что мы просто столкнулись с ещё одним из неизученных аспектов Евангелионов – такое уже было раньше, такое наверняка будет и в будущем. Евы – слишком сложные конструкты, кое-что мы в них до сих пор не понимаем…

– Лучше скажи, что мы лишь кое-что в них вообще понимаем, – буркнула Кацураги, скрещивая руки на груди. – Проклятье, Рицко!.. Вы же сделали оружие, которое так до конца и не поняли! Разве так можно? А вдруг это всё окажется ещё страшнее, чем Второй Удар?

– У нас не было другого выхода, Мисато, – жёстко сказала Акаги. – Ты же видишь, что кроме Евангелионов нам нечего противопоставить Ангелам. За два месяца уже двое – это начало войны, майор Кацураги. В которой мы просто не имеем права проиграть – нам не нужен Третий Удар.

– Мне-то ты что это говоришь? – даже немного удивилась Мисато. – Я и так всё прекрасно понимаю… Если нам не нужен Третий Удар, значит – мы его предотвратим! Верно, Синдзи?

– Угу, – невнятно промычал я.

Мы его предотвратим…

Перед глазами внезапно встали последние мгновения жизни Мисато и Рицко…

…Пистолет в руке Гендо, позади стоит Рей.

«Лжец», – голос Акаги.

Выстрел. Рицко падает в огромное озеро ЛСЛ, плещущееся под ногами распятого на громадном кресте в Терминальной Догме Первого Ангела.