Ничто не порвет узы родственных душ (СИ)

Мира не могла дозвониться до Эльфмана. Он был честным и всегда исполнял свои обещания, правда, если не забывал о них. Мира была рада, что у ее брата наконец-то начала налаживаться личная жизнь, но возвращаться домой на автобусе или поезде ей не хотелось. Она не была брезгливой, ведь до покупки байка и машины, которую одолжил брат, обещав взамен забрать ее после работы, ездить приходилось именно на них. Но сейчас, после тяжелого дня, Миру не радовала подобная возможность. Вот только с первого звонка Эльфману прошло больше получаса, и он ни разу не взял трубку. Штраусс не оставалось другого выбора, поэтому, собравшись и найдя в кошельке мелочь, она уже мысленно подготавливала себя к нелегкой поездке.

Выйдя из кабинета, она столкнулась с Лаксусом Дреяром. Мира не сводила удивленного взгляда, пока вдруг не вспомнила, что сегодня среда.

— Я приехал за Каной, но ее здесь нет. Мне сказали подойти к тебе. — В его голосе звучала хрипотца с нотками властности и недовольства. Он смотрел на нее испытывающе, будто пытался заставить говорить. Впрочем, это было ни к чему, все же Мире нечего скрывать.

— Я ее уволила вчера. Странно, что она не сообщила тебе. — Она была готова ответить на все вопросы или претензии, что посыпятся на нее. Кану она взяла на работу по старой дружбе и держала здесь, несмотря на множество ошибок и опозданий. Однако когда подруга попросила выйти во вторник, вместо четверга, и Мира опять пошла навстречу, она почти не удивилась, когда застала Кану в нетрезвом виде посреди рабочего дня. Терпеть такое Штруасс больше не могла — дружба дружбой, но в бизнесе это ничего не значит.

Дреяр не стал ничего спрашивать, кивнул и развернулся, уходя.

— Лаксус! — окликнула Мира, и он обернулся. Она застыла, теряясь в сомнениях — в просьбе подвезти ее до дома не было ничего такого, но с каждой секундой она осознавала, чем это может закончится. Если Лаксус даст ей хоть малейший намек, она не содержится. Голос совести — уволила подругу и теперь хочет переспать с ее парнем! — умолкнет для нее. «Я не изменщица и не предательница», — уверяла себя Штраусс. Но могло ли это побороть влечение? Конечно нет, поэтому Мира решила, что не станет себя искушать. — Какого цвета твои глаза?

Он больше не смотрел на нее со сталью в глазах. Взгляд стал мягче, в них читался очевидный вопрос. Мира серьезно задумалась над своими словами — да какая разница, если она все равно не знает, как выглядит этот цвет?

— Не стесняйся, спрашивай, что хочешь. — Заметив, как стушевалась девушка, Лаксус издал смешок.

Мира подалась искушению и последовала за Дреяром, мысленно моля, чтобы он оказался разумней. Если бы она заметила, как ухмылка расплылась на лице, то поняла бы, что она единственная, кто старается.

***

Лучи восходящего солнца проникали в комнату сквозь тонкую ткань штор, освещая все вокруг. Мира лежала в своей постели и спиной чувствовала тепло чужого тела. Она была погружена в себя, так и не сомкнув глаз за ночь. В ее голове вертелось множество мыслей о своей слабохарактерности, безвольности и нарушенных принципах, а также о свалившейся Судьбе в виде человека, которого она презирала даже сейчас, пусть и в меньшей степени. Она не могла не думать о том, как бы встать и позвонить маляру, чтобы попросить перекрасить стены спальни. Может, этот цвет, который Лисанна называет «мятным», приятен глазу, как она теперь могла сказать, однако он совершенно не сочетался с той атмосферой интимности, которую она бы хотела.

Странно, но почему-то Мира совсем не была удивлена, когда тьма ночи медленно таяла, а мир начинал приобретать цвета, а вместе с ними и ее собственный. Она просто приняла это, потому что так должно было случиться рано или поздно — что бы она ни говорила, но подсознательно Мира была готова в один момент узнать, как же выглядят цвета на самом деле. Хотя, призналась она себе, ей очень бы хотелось посмотреть на Лисанну и Эльфмана, на Эрзу — ее цветом волос всегда восхищались, а она вечно не могла понять истинную причину этого, — и взглянуть на свой ресторан и другие комнаты. А еще на небо, море, парк, цветы, других людей… Ей хотелось посмотреть на все.

Мелодия чужого будильника раздражающе громко звенела в тишине, отчего Штраусс поморщилась. Дреяр, словно на автомате, потянулся к тумбочке и, не найдя там ничего, начал рыскать руками по полу. Когда будильник был отключен, Лаксус откинулся обратно на подушку и сощурил глаза в попытке проснуться. Мира повернулась к нему, выжидательно наблюдала — и вот! — Лаксус резко принял сидячее положение, шокировано озираясь по сторонам. Мира рассмеялась, звонко и громко, схватившись за живот — увидеть Лаксуса Дреяра удивленным многого стоит!

— Ну и как тебе? — ребячески спросила она, до сих пор посмеиваясь. Нет, такое она не забудет!

— Слишком ярко, аж в глазах рябит. — натянув обычное для себя выражение лица, Лаксус хмуро продолжил осматривать комнату.

— Зато мы теперь понимаем, что это значит.