Ниенна. Благословленная Смертью

Ингвар помолчал. Ниенна не торопила. Вся ночь еще впереди, а откровения — вещь неповоротливая, сразу наружу выйти редко когда спешат. В конце концов, мало ли, какие проблемы у детей возникли с приручением непокорной огненной стихии? Может, они и подпалили дом родителей ненароком, а вовсе не посторонние лиходеи. Взрослые могли спать в это время и не сориентировались, не успели предотвратить беду. Страшная случайность, вдруг ставшая роковой.

Но правда оказалась занятнее любых ее предположений. И удивительнее.

— Потому что Хелена и Йохан мне не родные. Меня отец у цыган забрал, а до этого я в сиротском приюте обитал. Там было совсем плохо, я и сбежал, прибился к табору. С цыганами было лучше, хоть и голоднее. Благо, подаяние просить не заставляли, тощий лохматый мальчишка со злым взглядом не вызывал у сердобольных богатеев желания поделиться монеткой, — печально усмехнулся Ингвар. — Зато репу и огурцы с огородов воровать я научился очень быстро. Наверняка в скором времени попался бы жандармам и покатился по наклонной, но повезло — внезапно заболел лихорадкой. Цыгане меня и подкинули в деревенский лазарет, который тогда возглавлял отец, и укатили восвояси. Отец подобрал, как котенка, вылечил и оставил у себя. Сначала из любопытства, потому что живо раскусил мой дар. И решил его изучить, так как читал древние легенды. Я ж вообще непонятно что, неведома зверушка. Во мне магии никакой, зато небольшие раны на теле сами собой зарастают без следа. И вариантов пламени, что могу из себя извергнуть — не меньше десятка. А то, чем я тебя грею, это вообще не огонь по сути.

— Как не огонь? — изумилась Ниенна. — Что же тогда?

— А дракон его знает. Я сейчас без шуток совершенно. Жаль, они вымерли много столетий назад, и спросить не у кого. А с отцом мы до этой истины докопаться не успели… В общем, привык он ко мне и полюбил, как своего. И разницы между мной и младшими никогда не делал.

Ниенна сочувственно погладила кузнеца по руке.

— А фамилия твоя от него? Я не слышала о целителях Хенриках, хотя дар у Хелены очень сильный. Представляю, какой был у родителей.

— Нет, моя. Это все, что я помню с раннего, еще доприютского детства. И вот Хенрики как раз потомки драконьего рода. Судя по звучанию, они уроженцы северо-западных земель, может даже, иного государства. Я когда подрос, все думал поискать родных, но сначала не хотел далеко уезжать и огорчать матушку. А потом уже недосуг было. И главное — когда мы сбежали и начали скитаться, оказалось, что носить мою фамилию детям безопаснее. В первый раз нас нашли очень быстро именно потому, что мы скрылись сами, но имена оставили прежние. И я вспомнил, что в раннем детстве звался Хенриком, и дети тоже взяли северные имена и мою фамилию. Наверное, запутанно все звучит?

— Да нет, как раз понятно, — Ниенна с огорчением вздохнула. — А говоришь, это у меня жизнь тяжелая. Да с упырями воевать в разы проще, чем с людьми. Кровососам хотя бы законом разрешено головы сносить, а с подлецом еще поди докажи, что он подлец.

— Есть такое. Потому и сидим в глуши. Тут документы никто не спрашивает, как назовешься, так и величать станут. А явятся за нами и сюда — болота большие, трупы схоронить места хватит.

— Ингвар, в Ахенбурге вам будет безопаснее. Хелену в академии нашей никто не тронет, она научится управлять силой и уже сама любому злодею даст отпор. Например, просто остановит сердце. И пусть потом докажут, что не сам хворал до этого! И с малышом что-то надо делать, сам же понимаешь. Плюс в столице документы на новые имена можно выправить в два счета, я договорюсь.

— Только не говори, что у тебя и среди жуликов, промышляющих поддельными паспортами, есть свои люди, — рассмеялся кузнец.

— Бери выше, — хмыкнула некромансерка. — Я через жандармерию сделаю вам настоящие документы, на новые имена. Скажем, что старые потеряли, и все. У меня там должники, посодействуют. А лиходеи пусть ищут ветра в поле.

— Опасная ты девица, раз жандармы у тебя в должниках ходят, — хмыкнул Ингвар уважительно.

— Нет, просто они тоже боятся всякой нечисти, от которой я их периодически спасаю. Кстати, который час? Завтра надо мне быть выспавшейся, день ожидается непростой.

— Час волка, как в здешних краях говорят. Примерно четыре утра.

— Стоп, — Ниенна замерла и обернулась. — А день какой?

— Тебе память отшибло в драке с оборотнем? — сочувственно глянул Ингвар. — Голова бедовая. Может, приляжешь все-таки? Начало зимы сегодня. Первое декабря.

— Да ладно? — Ниенна вскочила со стола и подбежала к окошку.

В щель между ставнями виднелась изба тетки Услады, а за ней — высоченная крыша храма Всеблагого Левия, что светилась изнутри даже в темное время суток. На фоне мерцающих льдистых огоньков пушистыми клочьями ваты падал снег. Прямо такой, как в Ахенбурге.

— Ты чего там выглядываешь?

— Снег, — восхищенно прошептала некромансерка. — Я в эту дату каждый раз в окошко смотрю. И если снег падает пухом из подушки, а не колючей крупой, значит, год будет счастливым.

— Интересная примета. Только до Ночи явления вроде бы еще далеко. Так обычно в Новый Год делают.