Ниенна. Благословленная Смертью

— Все готово, — сказал он. — Батька лучшую телегу дал, потом в Пятиречье оставите ее у дома сотника Еремея, служки назад в слободу переправят. В Смежах поменяете лошадушек на ваших коней и помчитесь быстрее ветра.

У мальчишки были подозрительно мокрые и красные глаза. Ниенна сочувственно покачала головой.

— Как там дома?

— Плохо, — шмыгнул носом Баюн. — Дядька Сабур ввалился час назад пьяный и грязный. Требовал лошадей седлать, чтобы госпожу валькирию перехватить по дороге и не выпустить из леса. Батька ему в морду с досады и двинул. Теперь в подполе лежит, охлаждается. Матушка и вовсе ходит злая, как горгулья, да простит меня Всеблагой Левий. Рычит, мол, первый раз за все годы у него нормальная баба появилась, и ту умудрился просра…

Герда подняла глаза на мальчишку, и тот смущенно зажевал последнее слово.

— Теперь намаемся с ним, — вздохнул он, как взрослый. — Он, когда пьяный, совсем дурной, может целыми днями напропалую бражку хлестать, потом себя не помнит.

— Великолепно, — процедила валькирия. — И часто у него такое?

— Редко, батька за ним следит. Но ежели хмельного в рот хоть капелюшечку возьмет, то все, — бесхитростно сообщил Баюн. — Матушка надеялась, что вы, госпожа, его в супружестве образумить сможете. Вы сильная, остроухим и упырям бошки оттяпываете, ему бы тоже пригрозили разок-другой, живо бы успокоился!

Герда обвела тяжелым взглядом собравшихся, остановилась на Ниенне и прошептала.

— Напомни мне в Ахенбурге в главный храм Всеблагого Левия зайти. Я ради такого даже треть гонорара за гулиуса в их приют для стариков пожертвую. Это ж надо, а? Чуть с горьким пропойцей не связалась, вовремя натуру гнилую явил…

Баюн помолчал немного и вдруг выпалил.

— А я тоже потом в столицу поеду, госпожи чародейки, слово даю! Выучусь на жандарма и вернусь, чтобы такого паскудства больше не происходило. И с вами еще увидимся, и с Хеленкой! Матушка говорит, за ней никакой вины нет, и правильно вы ее увозите. Потому как она умница и ее теперь в чародейки примут без испытаний. И я с ней согласен…

Хелена смущенно пискнула и залилась румянцем от подбородка до самых ушей.

Телега и впрямь оказалась добротной, с высокими бортами и сидениями, с полом, утепленным соломой. Поверх боковых лавок лежали не только сумки, но и три стеганых одеяла, а еще сверкал окованными гранями сундучок, в котором обнаружились букеты, сделанные Ингваром и лежавшие в лавке на продажу. И Ниенна тут же воспряла духом. Будет, что показать старому Магни прямо при знакомстве с новым мастером.

Выбрались из слободы без приключений. На выезде у околицы их караулила только заплаканная молодуха, что вчерашним днем зазывала покалеченных проклятьем мужиков в деревню к деду-кудеснику Ерофею. Она со всхлипываниями протянула Ниенне сверток с еще горячими пирожками и осенила каждого из присутствующих охранным знаком Всеблагого Левия. Даже спящего на дне телеги малыша Йохана не забыла.

Мрачный и стылый сосновый лес больше не казался опасным. Потусторонняя паутина с деревьев исчезла, а всевозможная нечисть попряталась в глубину чащи. Ниенна с помощью заклинания наскоро проглядела окрестности на семь верст в каждую сторону, и не нашла ни одного чудовища. Лишь волки, коих и вправду здесь водилось немереное количество, то и дело сверкали из кустов можжевельника голодными зелеными глазищами.

Но напасть никто из них так и не решился. Попробуй-ка вспрыгнуть на телегу, опоясанную вместе с лошадьми широченным контуром из искрящихся молний!

В Смежской крепости также благополучно обменяли здешних лошадок на своих жеребцов. Застоявшиеся в конюшне гнедые фырчали, били копытами и охотно тащили поклажу по наезженному тракту до Пятиречья, не выпендриваясь.

Звезды в небе потихонечку начали гаснуть, небо — светлеть по самой кромке горизонта. Умаявшаяся Герда спала богатырским сном на дне телеги, положив под голову сумку с упырьими частями для столичной кунсткамеры. С обоих боков к валькирии доверчиво притулились сопящие дети, завернутые в теплые одеяла.

Ниенне же надоело елозить туда-сюда по боковой лавке, отполированной чужими задницами до блеска, и она перебралась к Ингвару на облучок. Тот чуть подвинулся, давая ей сесть.

— Хотела сказать тебе спасибо за то, что вовремя остановил Герду. Она обычно себя контролирует, а тут ее поведение Сабура прямо подкосило…

— Ничего, бывает, — добродушно отмахнулся кузнец, перехватывая вожжи поудобнее. — Тут главное — вовремя нужные слова вспомнить, которые остановят человека от саморазрушения.

— И что же ты ей сказал?

— Просто напомнил о своем обещании продать ее самому достойному жениху за десять золотых, — с хитрой улыбкой сощурился Ингвар. — А я свое слово всегда держу. А коли нет его пока — так не встретился еще. Но встретится же когда-нибудь! Иначе просто не бывает.