Ниенна. Благословленная Смертью

Ниенна закрыла рот и потянулась за следующим оладушком. Ну их в Бездну всех, чародеев да героев сказочных, голова лопнет о каждом думать да гадать, что из написанного в детских книжках на самом деле правда!

Насытившись, некромансерка поблагодарила хозяев и вышла на улицу, где неподалеку, у самой опушки леса, Герда учила круглощекую и румяную внучку-хранительницу стрелять из лука. Судя по косой деревянной мишени, что была дырявой, как решето, учила не первый час и даже не первый день.

Гуси-лебеди всей стаей сбились под избу и сидели меж курьих ног тихо-тихо, даже крыльями не хлопали. Видать, промазывали девицы чаще, чем попадали. Или же гуси боялись дремлющего на крыльце огромного пса, по виду способного задавить волка, а водоплавающую птицу — и вовсе освежевать на месте?

Зато были хорошо слышны разговоры вполголоса, то и дело перемежаемые смешками.

— Ты ему приглянулась, этому смешному чернявому парню. Я мысли его читала, он о тебе только и думает.

— Вячко, чтоль? Да ну его к лешему! У него разговоров только об урожае репы да о разводе телят на убой! Скучный он, ни книжку почитать, ни морду кому-нибудь в кабаке набить. И вообще, мне телят жалко, они ж махонькие…

— А людей не жалко? Он же, того и гляди, сватов в Академию к тебе зашлёт.

— Да чур меня! Хорошо, что сказала, надо мозги ему перед отбытием прочистить, чтобы и дорогу к Академии забыл… Ниенка, привет!

Герда радостно обняла подругу.

— Ты как? — с тревогой заглянула валькирия Ниенне в лицо. — Что произошло-то? Альбрехт в ночь, как некромансера одолели, вернулся с репища злой, как собака цепная. Троицу свою боевую по очереди в бочку с холодной водой головами макнул, чтобы протрезвить, значицца. Эдгара только не нашел, тот заблаговременно с девками в амбаре заперся. Сказал, кто к завтрему трезвый, как стекло, не окажется, тому на охране ворот Академии неделю стоять, с перерывом на сон и еду. А потом меня в сторонку отозвал и попросил за тобой присмотреть украдкой. Но издалека, трогать и спрашивать запретил, мол, выплачется — сама расскажет. А я искать тебя кинулась и только под утро нашла, спящую беспробудным сном, и хранителей шестерка рядом…

— Мальчики красивые ушли, с ними рыжая целительница и толстый барин; — подтвердила стоящая рядом репяная внучка. Девка как девка, только вот глаза тоже сияют, словно камни драгоценные. — А тот, что краше всех, велел глаз с тебя не спускать, видать, переживает…

«Это же она об Альбрехте говорит!» — сообразила Ниенна, и впервые порадовалась вечной бледности и отсутствию хоть какого-то румянца на щеках. Ибо стыдно за произошедшее было непередаваемо, ходила бы красная, как помидор, до окончания учебы!

— Вот честное слово, не знала бы вас — непременно подумала, что вы целовались, с пары стаканов медовухи-то. А теперь вам обоим стыдно, — некстати заржала Герда, и осеклась, увидев выражение лица подруги. — Мать моя валькирия, ты серьезно?! Ниенка, ты чем думала?!

— Хмельной головой, — буркнула некромансерка в ответ, а затем набралась смелости и призналась. — И я едва его не убила.

Девицы замолчали. Лишь было слышно, как шумит трава под невидимыми пальцами шаловливого ветерка, как стрекочут сверчки, обещая на завтра жару, и как тихо и укоризненно гогочут под избой гуси-лебеди.

— А пойдёмте к дедушке с бабушкой! — вдруг сказала внучка. На ее хорошеньком округлом личике не мелькнуло и тени печали. — Они у меня умные, тыщи лет живут, неужели ничего не посоветуют?

*

Разговор был длинным, почти до самого вечера. Но с каждым часом Ниенне становилось легче. Да, она в порыве отчаяния пообещала не говорить о произошедшем ни одному человеку. Ну так Герда валькирия-полукровка, а репяные хранители и вовсе то ли мелкие божки, то ли духи природы. Кому же рассказать о своих горестях, как не им?

Вспомнились и побег из дома, и нежелание родителей даже разговаривать с блудной дочерью, не пожелавшей выходить замуж за старого маркиза. И таинственный мужик с огненным сердцем, которого ей велел найти орчий шаман, да только ведь и глупцу понятно, что сказки это все, для маленьких покалеченных дурочек…

— Охти ж, бедненькая моя, — тут же засуетилась вокруг Ниенны жена деда Ерохи, прямо как добрая нянюшка. — На вот, молочка попей тепленького, да кашки с тыквой поешь, на сытый желудок и думается легче!

— Можно тебе помочь, — ласково погладил некромансерку по плечу репяной бог и глава семейства. — Сама понимаешь, от людских парней впредь лучше держаться подальше. Слабые они, не выдержат любви твоей. И у подруги-валькирии с ними тоже ничего путного не выйдет. Вам обеим такие мужчины нужны, чтобы уравновешивали вашу ярость и страсть своим спокойствием и разумом. А уж по силе вам равных среди людей тем более вскорости не найдется…

— Я же говорила, — довольно оскалилась Герда. — Ну их в Бездну, слабаков. Только где ж нам искать себе подобных?