Ниенна. Благословленная Смертью

— А вы его потом в суп не пустите? — строго глянул на племянницу Бродди. — А то знаю я, куда предыдущие поголовья птиц деваются в вашем круговороте мяса в природе!

— Его — нет, — с улыбкой ответила за дочку Ксения. — Он с вами сражался, как заправский чародей. И не испугался Марту защитить, даже после всего, что с ним эта гадюка сотворила. Так что, ежели уступишь нам своего пернатого друга, проживет он у нас до глубокой старости и помрет очень нескоро, своей смертью…

— Очень нескоро, — тут же повторила Марта, быстро заморгав, чтобы не расплакаться. А потом вдруг заявила. — Я в столицу поеду, на звериного лекаря учиться! Есть же чародеи, что скотину правят? Я такой же буду!

— Доченька, да ведь чародейский дар не каждому дается! Дядьке твоему просто повезло, больше из его братьев и сестер никто колдовской силой не наделен, — сочувственно взглянула на дитя Ксения.

Марта оттопырила нижнюю губу и горестно всхлипнула.

И вдруг Альбрехт, прикорнувший над чашкой узвара, поднял голову.

— Эй, малявка, а ну-ка иди сюда.

Девочка подошла, робко косясь на боевика в рваном мундире и с перебинтованной головой. Замерла на лавке и Герда. Что он делает?

Альбрехт же сделал и вовсе неожиданное для друзей действо — протянул ладонь и ласково погладил девочку по голове, чуть задержавшись на макушке.

А потом улыбнулся уголком жесткого рта.

— Матушка моя, Амалия Вельф — урожденная Мирбах и происходит из древнего рода целителей. Дар ее очень могуч, и потому моя магия тоже сильна, не только по отцовой линии. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Девочка на всякий случай кивнула. Хотя по глазам было видно, что ничегошеньки она не понимала.

— Так вот, хоть и стезя моя военная, и служу я стихии Ярости, но кое-что от талантов мамы все же имею. Например, отлично чую скрытые зачатки дара у маленьких детей.

Марта замерла под его ладонью, боясь даже дышать.

Альбрехт заговорщически ей подмигнул, снова провел рукой по волосам и повернулся к Ксении.

— Будьте с супругом готовы через пару-тройку лет отвезти дочку к нам в Академию для установления потенциала силы, госпожа. Ваша девочка имеет все задатки к тому, чтобы ее мечта сбылась. Просто нужно подождать, пока она подрастет и ее дар выровняется.

Нет, Марта все-таки не сдержалась и расплакалась. Порывисто обняла Альбрехта, затем дядьку, Герду с Азали, маму и, наконец, петуха. Тот не стал сопротивляться неожиданным нежностям, а с тихим вздохом положил ей голову на плечо. Словно и впрямь все понимал.

— Аххххххаааааахх! — вдруг выдохнула лежащая на сундуке Ниенна и едва не скатилась вниз. Ее успели придержать сразу две пары рук — Герды и тетки Ксении.

— Подруга, очнись, эй-эй! Не закатывай глаза! Смотри мне на пальцы, ну? Сколько их?

— Бедная ваша некромансерка, столько натерпелась…

— Эй, лялечка, ты живая?

Ниенна тяжело дышала, держась ладонью за грудь. Взгляд ее был мутным, но вполне осознанным.

— Нет, я умерла и стала упырихой, что придет ночью по ваши души и будет нудеть над ухом, напоминая про невыученные к сессии трактаты по истории чародейства в Острижком государстве, — прохрипела она, наконец.

— Да лучше на месте убей! — с хохотом взвыли в ответ сразу четыре глотки.

*

Ночь Явления в славном городе Ахенбурге и его окрестностях прошла шумно и радостно. Детвора получила свои пряники, а взрослые — надежду, что новый год будет лучше предыдущего. Хрустальным перезвоном колокольчиков, отпугивающих неудачу, был наполнен каждый дом. А в полночь небо над столицей грохотало и переливалось диковинными звездами фейерверка.

Утро тоже выдалось добрым. В лазарете для чародеев было светло и тихо, пахло не лекарствами, а мандаринами и еловой хвоей. Ниенна осторожно кралась на цыпочках по коридору вдоль выбеленных стен, вдоль дверей, ведущих в палаты для больных, в лаборатории для смешивания лекарств и в ванные комнаты для купания истощенных чародеев в живой воде.

Посетителей в столь раннее утро, кроме нее, больше не наблюдалось. Даже некромансерку пропустили лишь потому, что пациент, которого она навещала, просыпался с рассветом. Но строго наказали не шуметь и не будить остальных.

Ниенна подошла к крайней двери, за которой располагалась отдельная палата для особо важных гостей, тихонечко постучала и сразу же открыла.

— Входи, лялечка, — раздался бодрый мужской голос.

— И вы туда же, — Ниенна засмеялась, прикрывая за собой дверь.

— Что поделать, дурной пример, как известно, заразителен, — с притворным вздохом развел руками декан боевого факультета Рейван.

Он все еще лежал в кровати, где проводил большую часть дня. Целители разрешали ему вставать только по нужде, даже все процедуры проходили здесь, в комнате. Надо сказать, очень уютной и хорошо обставленной. Даже и не поймешь с первого взгляда, что это больничная палата…

— Как дела у вас? — спросил декан, осторожно садясь на постели. У него была перебинтована левая рука до самого плеча, а на груди поверх тонкого балахона для сна красовалась повязка, стягивающая ребра.