Ниенна. Благословленная Смертью

Ниенна с Гердой любили ворчливого, но честного старика-краснолюда. Заказывали у него оружие, которое стоило явно больше, чем Магни с них брал. В первый раз они попытались спорить, желая заплатить нормальную цену за проделанную работу. И кузнец обиделся на девушек, да так, что неделю с ними не разговаривал. Потом уже, когда гнев остыл, Магни самолично вынес клиенткам готовые кинжалы, а к ним — дорогущие кожаные ножны.

— Подарок от заведения, — хмыкнул он вместо приветствия, и со спокойно грустью добавил. — У меня братишку младшего полсотни лет назад упыри пожрали с семейством вместе. Так что сделайте милость, не травите душу старику. Раз я сказал, для вас цена такая — значит, иной не будет. Слышал я о ваших деяниях, и про остроухих, и про змейство паскудное, и про остальных. И давайте вы и дальше будете достойно выполнять свою работу, а я — свою. Беляночка, тебе жидкое «серебро» на лезвиях ежемесячно обновлять надо, не забывай заходить вовремя.

Он так и называл их обеих — Беляночка и Малышка. А девицы с каждым приходом в кузнечную лавку «Старая борода» ощущали себя не покупательницами, а внучками в гостях у занудливого, но доброго дедушки. Неудивительно, что за время учебы подруги прикипели к Магни Брамосу всей душой.

На первую длинную практику уезжали они из столицы весной. Как раз в период, когда краснолюды отмечали какой-то народный праздник и массово подались в горы, к другим родичам. В цехах остались только хозяин и немногочисленные работники-люди.

— Надоели, — объявил Магни девицам, выдавая каждой наточенные и обработанные наборы кинжалов. — Завтра же объявление дам о новом найме мастеров из вашего племени.

И посмотрел на подруг умоляющим взглядом.

— Вы бы подсобили старику, а? Все равно ж в каждую дыру на карте государства заедете. Так ежели увидите толкового кузнеца с руками не из задницы, скажите ему, что в Ахенбурге для него найдется служба. Даже жилье на первых порах предоставлю, пока не накопит на съем комнаты! И сколько бы ему не платили там, где он живет — я дам больше.

Ниенна с Гердой честно искали мастеров по городам и весям — везде, где приходилось заново обрабатывать лезвия ножей, предназначенных для усекновения нечистых гадов. Но тщетно. Юных дарований, из которых, как из глины, только предстояло вылепить что-то достойное, в Ахенбурге и своих хватало с избытком. А состоявшиеся умельцы были отягощены хозяйством, женой и многочисленными детьми, и сниматься с насиженного места не хотели. К тому же, дома и стены помогают, а столица, как известно, сплошной рассадник пороков, где добрым людям делать нечего.

На такие убеждения подруги отвечали коротким кивком и разговор прекращали. Ибо Всеблагой Левий велел людям помнить, что у них всегда есть свобода выбора, самый ценный божественный дар. Хотят кузнецы сидеть в родном околотке тихо-мирно, как сверчки за печкой — что ж, их право.

— Может, и впрямь найдем кого-нибудь, — произнесла Ниенна, отвлекаясь от воспоминаний. — Тут все заняты кузнечным делом, и старые, и молодые. Не верю я, что никому в столице жить не хочется.

И на этих словах из-за огроменной сосны, опасно накренившейся над тропой, выскочила девочка. Худенькая, возрастом не старше девяти зим, закутанная в шерстяной плащ с длинными рукавами, подбитыми беличьим мехом, обутая в башмаки на толстой подошве. На голове вместо приличествующего девице капора задорно сидела мужская вязаная шапка-туки, из-под которой по плечам спускались две русые косы. Ладони в толстых вязаных варежках вжимали плетеную корзину с сосновыми ветками.

— Здравствуйте, госпожи чародейки, — вежливо наклонила она голову.

Герда в ответ нахмурилась, разглядывая девочку в упор. Ниенна поспешила вмешаться.

— Герда, то самец выл, я тебе руку даю на отсечение… — и некромансерка с улыбкой повернулась к девчонке. — И тебе доброго дня, малышка. Не страшно одной тут ходить? У вас тут неспокойно, как я слышала. То волки воют, то еще какая-нибудь пакость

— Волков у нас тьма, — согласилось дитя. — Да только местных они не трогают, батька лесовой не велит. Я вас провожу до слободки, а то вдруг по дороге нападут… Я-то за веточками пошла, вот набрала корзинку целую! Дядьке Бахтеяру иголок от ревматизму запарю, а тетке Усладе — коры, а то зуб ее замучил, стреляет и стреляет, окаянный. А лекарь калдунствующий к нам только по весне приедет, он зуб окончательно оздоровит! Но до весны еще продержаться надо, чтобы не выпал…

— Ты помощница целителя? — удивилась Ниенна. Все-таки маловато дитя для шастанья в одиночку по стылому лесу. А ну как в овраг скатится? Волкам, может, и нельзя трогать здоровых людей, а насчет переломанных и при смерти — очень вряд ли…

— Нет, у нас целитель весной и осенью только приезжает, — помотала головой девочка. — А я так, просто травки знаю. Братик младший у меня болеет, а старший нас всех кормит, ему некогда возиться. Вот и пришлось научиться.

Она сняла с беленькой ладошки рукавицу и погладила по морде кобылку Ниенны.