Ниенна. Благословленная Смертью

Постоялый двор располагался в доме, похожем на резной терем из богатых северных провинций. Два этажа, как в богатой усадьбе, снизу лавка и трактир, сверху — жилые комнаты. Чуть поодаль — банька и конюшня с открытой дверью, в которую виднелись разноцветные лошадиные морды, жующие овес.

И здесь тоже была чистота. Воздух в лавке свежий, пах еловыми дровами, медом и немного — кожей, железом и дегтем. Полы усыпаны сеном, при этом ни единого намека на вездесущих мышей.

— Что вы, красавицы, от грызунов пакостных мы амулеты постоянно обновляем, — басовито расхохотался в ответ на замечание хозяин дома, представившийся Баженом. Не больше тридцати пяти зим по виду, широкоплечий, высокий, со светло-русыми волосами и мягкой бородой, он ласково и чуть снисходительно глядел на гостий светло-голубыми глазами. — Представьте, попортят нам товар, оплетку с клинков да кожу для сбруй поедят, в уголь нагадят, дерево для плуга сгрызут? Нет уж, ну их к лешему. Мы их нещадно гоняем, вот как вы — злодеев да кровососов всяких.

Он внимательно осмотрел кинжалы Ниенны, с одобрением крякнул, щелкая ногтем по лезвию.

— Бородатые, небось, делали? Хорошая работа. Только у нас, красавицы, тоже мастера имеются. Уж для упырьей погибели составим зелье не хуже колдовского!

Пока Бажен приказывал мальчишке с кухни отнести вещи девиц в верхние комнаты, а затем нацедить гостьям горячего медового сбитня, в лавку ввалился еще один кузнец. Помоложе, лет двадцати пяти, тоже улыбчивый и голубоглазый, в щеголеватом кожухе с узорчатым тиснением на рукавах, модным в Ахенбурге последние пару зим. Да уж, неплохо мужики живут, если в такой глуши о нарядах думают.

— Бажен! — крикнул он с порога. — Дай долото на часок! Тем, что у Миколы, только спину чесать, в нужнике сидючи! Иль у бабы в срамном месте…

И тут он заметил Ниенну с Гердой и смущенно запнулся на полуслове.

— Не паясничай, Сабур! — строго сказал Бажен. — Перед гостьями столичными нас не срами.

Сабур мигом порозовел, словно невеста на выданье. Стянул шапку, здороваясь, и светлые волосы кудрями рассыпались по плечам. Ой, хорош, стервец! Девичья погибель.

— Не ругайте товарища, господин Бажен, — тут же подала голос Герда. — Мы и срамнее речи за время странствий слышали. Особенно я, когда пойманного насильника в Выжге на части пластала. Девчонок неразумных истязать ему нравилось. А мои ласки почему-то ко двору не пришлись.

И она ухмыльнулась своей коронной улыбкой, от которой мужчины начинали бледнеть и чахнуть. Затем резко находили очень важные дела и покидали общество кровожадной девки-боевика.

Оказалось, не на тех напала — Сабур тут же восхищенно открыл рот.

— Так ты и есть валькирия-полукровка, о которой весь портовый край уже три месяца бает? Наслышан, как же! У меня в Выжге дядька живет, писал в весточке про ваши с подругой подвиги. Несказанно рад знакомству!

И он протянул девицам руку, как равным. Сначала Ниенне, потом Герде. И совсем на чуть-чуть, на малую толику времени задержал ее пальцы в своей широченной ладони.

Некромансерка хмыкнула про себя — вот ухарь! А потом вспомнила разговор по пути сюда, и подумала, что все очень хорошо складывается. Герде сильные парни всегда были по нраву. А обидит он ее вряд ли, себе дороже выйдет. Ниенна шагнула в сторону, чтобы не смущать подругу, и начала озираться по сторонам.

Помещение было занятным — вроде и гостевая комната с большим столом и несколькими лавками, где можно посадить отобедать гостей вместе с хозяевами, и при этом, как в лавке, везде развешена и разложена селянская утварь. Серпы, лемеха для плуга, замки со связками ключей. У левой стены в небольших деревянных туесках лежали россыпью гвозди разной длины, рядом болтались дверные скобы, ножи для разделки мяса, ведерные дужки и еще куча всякого полезного в хозяйстве барахла. Противоположная стена — для воинского сословия. Здесь на растянутых звериных шкурах висели и клинки всех размеров, и топоры, и парочка простеньких мечей. Рядом на деревянных распорках расположилась кольчужная «рубаха» с рукавами до локтя. Около нее стоял шкаф с прозрачными дверцами. Некромансерка подошла поближе и ахнула.

Нет, восхитили ее не горсти изящных женских нарукавников и височных колец, лежащие на белых блюдцах. И даже не серебряные браслеты, в которые были грубовато, но все же эффектно впаяны камушки яшмы и малахита.

Посреди всей этой красоты на алой подушечке лежал букетик лилий. Чья-то неведомая рука рассыпала по загнутым лепесткам крохотные капельки горного кварца, из-за чего казалось, будто цветы покрыты утренней росой. И листики на стебле были не одинаковыми, а совсем как в дикой природе. Один смотрелся ярким и свежим, другой — чуть повядшим, третий и вовсе скрутило от жары…

Ниенна видела кованые букеты и раньше. Эка невидаль, скрутить «розетку» в виде круглого стилизованного цветка с одинаковыми лепестками да повесить дюжину таких на ворота, перед прохожими похвастаться. Однако такой тонкой дивной красоты ей не довелось узреть даже в мастерской старого Магни.