Ниенна. Благословленная Смертью

Ничего, такая вот она, некромансерская служба. Победит людоеда и тем самым отметит свое совершеннолетие. В конце концов, из ее однокурсников еще никто с такой скотиной не сталкивался. Будет и ей что рассказать ребятам на факультете.

*

Внизу в большой комнате оказалось многолюдно. В скудном свечном полумраке загадочно подмигивал угольками огромный камин, около которого на брошенных на пол волчьих и медвежьих шкурах теснились разновозрастные дети. С лестницы, что начиналась почти от двери в сени, Ниенне не были видны их лица. Но она смогла опознать Хелену и Йохана, сидевших ближе к столу. Малец безучастно мусолил пряник, зажатый в руке, зато девчонка прямо-таки пожирала Герду восхищенным взглядом.

У стены на лавках сидели с десяток мужиков, кто-то с кружкой пенного в руках, кто-то — с горячим сбитнем. И они тоже смотрели на Герду, но более спокойно и по-доброму, то и дело усмехаясь. Лишь младший брат хозяина Сабур, успевший расчесать кудри и переодеться в новую рубаху, глядел на рассказчицу примерно с тем же выражением лица, что и сорванцы.

Валькирия же, казалось, этого не замечала, она была полностью поглощена собственным выступлением. Перед ней на полу чья-то добрая рука расстелила холстину, на которой сейчас и были навалены трофеи, собранные во время путешествия.

— И вот прыгает на меня эта, значится, стервь, и зубищами сверкает, что у цыгана покойного выдрала накануне. Золотишко так и играет в свете полной луны! А я и на помощь позвать не могу, Ниенка ихнего упырячьего вожака по жальнику гоняет, а сопровождающие селяне живенько навалили со страху в штаны и полегли кучкой в обморок. Как знали, что этот вид гулиусов вонючек не любит, а значит, подобным образом можно защититься!

С лавок, где сидели кузнецы, раздались смешки.

— Вот так-то женок слушать и кажинный день мыться-плескаться, того и гляди упырь какой принюхается и на тебя позарится! — дополнил их чей-то задорный шепоток.

— А так женка разобидится и к мамке жить уйдет, — ответили ему в тон. — А упыря вон поймать и продать, оказывается, можно…

— Милсдарыня, так чем дело-то закончилось? — выкрикнул из-за стойки с бутылями да бочками кухонный мальчишка Бажена, протирая стаканы.

— Как чем? — изумилась вопросу Герда. — Я камень рядом с собой нащупала да его башку упырячью мигом в кашу с костями превратила, потом от мозгов отмывалась битый чай. А уж пахла ими еще неделю целую, ни одна баня не помогала! Пришлось одежу новую покупать, хорошо, заплатили нам тогда справно, не поскупились.

Дети хором ахнули, затем возбужденно зашептались. Герда воспользовалась паузой и осушила залпом поднесенный служкой стакан сбитня, затем вытерла рот и озорно усмехнулась.

— А про гулиуса фремитуса, что ревет в лесах, аки корова стельная, да людям внутрянку выедает, кому рассказать? Вот он, паскудник, в битве с нами башку потерял. Будет теперь столичных богатеев в кунсткамере развлекать.

— Мнеееее! — хором завопили дети.

Один из мужиков на лавке тут же осенил себя охранным знаком Всеблагого Левия и сплюнул через левое плечо, но остальные явно приготовились слушать. Ниенна подумала немного — и опустилась задом на ступеньку. Дерево под ее руками пахло теплом и смолой, и уходить отсюда не хотелось. Герда и без подруги прекрасно справляется. Хоть шапку по кругу пускай, мигом монет накидают.

«Состаримся и не сможем сражаться — пойдем по трактам уже не за упырячьими головами, а сказки сказывать. На жизнь точно не меньше заработаем», — со смешком подумала Ниенна, и тут по ногам потянуло холодом.

В следующий миг дверь из сеней открылась, и на пороге показался молодой Ингвар Хенрик. Темно-русые волосы рассыпались по плечам, кожаный шнурок где-то соскользнул по пути. Он едва посмотрел на Ниенну и тут же ответ взгляд в сторону. На щеках выступил еле заметный в отблесках свечей смуглый румянец. Неужто стыдно стало за произошедшее днем?

— Доброго вечера, — ровным голосом сказал он. — Хелена с Йоханом здесь?

— Здесь, — шепнула Ниенна и приложила палец к губам. — Подругу мою слушают, с которой мы нечисть да разбойников по трактам с весны гоняем. Не переживай, они обогреты и присмотрены. Бажен им даже клюквенного сока с сахаром по стаканчику нацедил.

Ингвар кивнул в ответ, обстучал на дверном половичке сапоги от снега и тоже шагнул к лестнице, прислушиваясь к происходящему. От него пахло сыромятной кожей, металлической стружкой и пшенной кашей на молоке, и Ниенна едва не хихикнула — ей вдруг так захотелось горячей кашки с тыквой, которой ее угощали когда-то репяные хранители, что желудок предательски забурчал.

Но кузнец этого не слышал. Он внимательно наблюдал за творившемся в зале, и с каждой секундой темные брови на тонком лице поднимались выше и выше.

— Тварь эта, значится, ревет, мужик под ней воет, как прохудившаяся труба у пьяного музыканта. Ниенка одним прыжком на телегу вскочила, топор подняла и по хребту его хрясь! Кровища так во все стороны и плеснула!

— Мужика? — ахнул кто-то из детей.