Ниенна. Благословленная Смертью

— Я ж и говорю! — просиял малец. — Проклятье на всем ихнем семействе злющее, через то брат болеет, а Хеленка вечно носится, как малахольная, по лесам. Помяните мое слово, ей вскорести волки нос отгрызут. Говаривали им давно, пойдите, мол, к Лиху, поклонитесь, требы принесите, какие захочет, пусть злое колдовство снимет. Да не хочет Ингвар. Говорит, пустое это все, а к чудищам на поклон ходить Всеблагой Левий не велел…

— Какие мы религиозные, — тихонько хмыкнула Ниенне на ухо Герда. — Но что-то мнится мне, что святости в этом Ингваре не больше, чем во мне.

— Однако ж он прав насчет чудищ, даже если они и впрямь существуют, договариваться с ними бесполезно. Плата за услуги будет несоизмерима с решенной проблемой, — шепотом ответила Ниенна, и вновь повернулась к ребятам. — А скажите, сорванцы, где то Лихо обитает? Поди, в лесу глубоко?

— Правильно считаете, госпожа Ниенна, — кивнул Баюн, вытирая сестре мокрый нос. — Нишка не реви, кому сказал, а то за ухи оттаскаю! Не украдет тебя Лихо, мы не отдадим.

Он выпрямился и повернулся к адепткам.

— Так вот, в сказках сказывают, что Лихо — житель болот, там он ловит путников и сжирает, или же кровь выпивает. Но тот, к кому жители окрестных деревенек ездят, обитает на заброшенной мельнице в лесу. Там речка раньше была, но три года назад обмелела неожиданно, а затем и мельница обветшала. Да только в позатом году на ней и завелось диво дивное. Купец мимо ехал, попал к Лиху в лапы, но откупился золотом да камушками самоцветными. И с тех пор у него дела в гору пошли, заработал еще больше, чем отдал. Вот и бредут к той мельнице люди и зимой, и летом, и в дождь, и в зной. Только Лихо, говорят, уже не деньгами берет, а жертвами кровавыми, с кого бычка возьмет, с кого коровку, а с некоторых людей и собственной крови требует, а то и душу рогатым продать заставляет…

Мальчишка прикусил нижнюю губу, совсем как взрослый в период тяжких дум, и вздохнул.

— Так что, может, и правильно Ингвар делает, что отказывается ему кланяться и помощи просить. А ну как душу с него Лихо затребует, это ж грех какой! Помрешь, и корчись потом веки вечные в огненных реках Бездны.

— Это да, с нечистой силой никаких договоров быть не должно, — согласилась Герда, многозначительно подмигивая Ниенне. — А вы, мальки, глазастые, все на свете подмечаете, я вижу. Это хорошо. Расскажете нам потом еще про местных ведьм?

— Расскажем, — кивнул за всех Баюн. — А вы, госпожи, нам еще про чудищ поведаете? Страсть как интересно про ваши приключения послушать! Поди не одну шишиморку в дороге убили?

— Ох, я еще и покажу, если папка твой позволит! — хохотнула Герда. — У нас в сумках всякого добра навалом, и когти, и клыки, и чего только нет! Только не вздумайте в спальню залезть и пошерудить, там оно почти все ядовитое. Мы в кунсткамере Ахенбурга запасы пополняем, богатеи за это платят хорошо. Вот если господин Бажен разрешит, сегодня же вечером продемонстрируем. Такого нигде больше не увидите, кроме столицы.

— Батька позволит! — у Баюна тут же загорелись глаза. — Вечером придем, как работу по хозяйству закончим. Нам дрова еще для бани колоть да в кузне помочь надобно. Главное, вы не обманите!

— Мы людей не обманываем, — подмигнула пареньку Ниенна. — Только нечистую силу. Помню, обещала я летом мавке зеркальце подарить и гребешок, чтобы она дитенка освободила, вот такого же, как ты. Тварь рот разинула от восторга, мальца выпустила из когтей, а я ей то зеркальце прямо в глотку и засунула. Потому что ручка у него была хитрая — острая да серебряная…

— Ваааааа! — ахнули хором ребятишки. — Мы точно придем, госпожи чародейки! И пряников принесем, и орехов каленых! Только расскажите, как вы с чудищами сражались.

На том и расстались полюбовно. Дети порскнули из конюшни, как мышата, а девицы остались. Конечно, очень хотелось пообедать и вздремнуть часа два с дороги, особенно после баньки. Но ничего, успеется еще. А пока надо лошадям хвосты и гривы расчесать, седла почистить, а голову шишиморки убрать от греха подальше. Пока еще кто-то из детей на диковинное страшилище не позарился да руку о клыки не оцарапал…

*

Едва солнце покатилось с небесных гор на мягкую ночевку в сосново-можжевеловом лесу, а в окнах окрестных изб зажглись огоньки, как захлопали двери внизу в лавке, и дом наполнился детским гомоном.

Ниенна еще не успела очнуться после дневного сна, голова так и клонилась назад на подушку. Герда глянула на подругу, понимающе усмехнулась и сама потопала вниз, закинув на локоть сумку со «всякой пакостью» в виде завернутых в воловью кожу клыков, когтей, кусков чешуи и прочих частей тел, что утеряли в бою с девицами разномастные представители нечистой силы, обитавшие на просторах Острижского государства.