Нигиль

Заработала «Добрая матушка». Нолль, оглушенный, отшатнулся на пару шагов и не устоял на ногах. Все поплыло, на мгновение исчезло даже серое небо. Над ним был только горизонтальный свинцовый дождь. Он не сразу смог разобрать, где точка опоры, где стены домов, где он сам.

«Такого звука не должно быть в природе», – пронеслось у него в голове.

Вдруг смолкло – так же внезапно, как началось. За пять-шесть секунд разворотило почти половину Крысиной улицы. С правой стороны не было ни одного целого камня, в который бы не вошла пуля. Доски сорвало с окон, черепицу смололо в песок. Бόльшая часть толпы успела податься назад – но не те, что шли вперед вместе с Сивом.

Тех уже не было. Об их существовании ничего вокруг не напоминало, будто их и не было никогда. Только что-то сползало по уцелевшей печной трубе далеко позади – в тридцати шагах. Липкое, бесформенное и непонятное. Нолль не хотел бы знать, что это было.

– Быстрее! – заскрипел Гойер Мойер. Он помог Ноллю подняться, протянул ему свою холодную руку; хрипя, стал заводить механизм. – Отвлеките их, пока я…

– Вы с ума сошли! – вскричал Нолль, у него до сих пор звенело в ушах.

– Пока пулемет остыва-ва-ва…

Иной встряхнул головой – он не сразу понял смысл слов Никого. Только когда за спиной уже хлынул холодный туман, побежал вперед. Сам не понимая, что делает, выглянул из-за завала. Открыл огонь наугад.

Гойер Мойер промчался мимо него, дрожа, точно кукла на перекрученном заводе.

И тогда Нолль увидел, как опять взвились эти черные ленты, выпущенные из ржавого револьвера. Увидел и то, на что они бросились, – «Добрая матушка», огромный чугунный паук с шестью дулами вместо жвал, стал вдруг оседать, протяжно скрипеть, как живой, разваливаясь на части.

Никто стоял на камнях, вытянувшись как по струнке: ноги вместе, левая рука вперед. Будто бы не стрелял, а приглашал даму на танец. Лишь его голова все тряслась, а барабан Ничего крутился как сумасшедший. Открыли ответный огонь. Гойер Мойер исчез. Нолль еще выстрелил несколько раз и, скатившись вниз, прилег за обломками дома.

Сзади уже подходила толпа. С оружием наперевес люди ринулись наверх, взбираясь мимо Нолля по камням.

Стрельба. Двое-трое упали, только показав голову над обвалом. Нолль увидел молодое лицо. Женщина из фабриканток. Разбилась головой о камень. Лежала неподвижно, печально, возле него, с револьвером в руке.

«К чему это все?» – мелькнуло у Иноя в голове. Но он тут же поднялся и полез вместе со всеми. Думать было поздно.

18

Вскоре все было кончено. Нолль прислонился к стене. Рядом лежал Гойер Мойер. Черная густая кровь стекала по подбородку. Глаза были прикрыты, но Никто все же был жив. Его китель был порван. На открытой груди, в области сердца, Нолль увидел вделанный прямо в кожу странный проржавевший насквозь полусферический механизм с ключом и цепочкой. Ключ медленно, поскрипывая, вращался.

– Пу-пулемет, – пробормотал Гойер. – Он-ни тащ-щ-щили его все эт-т-то время…

– Молчите, – отозвался Нолль холодно. – Не знаю, что это было, но вы потеряли много крови.

Никто закашлялся.

– Он-ни так и плани-нировали нас пере-ре-ребить. – Он попытался подняться.

К ним подбежали Ниххо и Бхамм. Придерживая под руки, они помогли Ноллю поднять Гойера Мойера.

Черный дым постепенно рассеивался. Все притихло, даже доносчики старались не вылезать. Только где-то вдали, сверху, послышался гул сирен.

К ним подошла Ганна герр-Страд. У нее за спиной стояла женщина-фабрикантка с маленьким ящичком, который она бережно держала двумя руками.

– Где Сиввин? – спросила Ганна.

Никто дергано покачал головой.

– Что ж, ладно, – ответила она; ее взгляд потускнел. – Кладите заряд.

Женщина, что была у нее за спиной, открыла ящичек, поставила его возле стены. Внутри Нолль увидел обложенную высушенным крысиным мехом самодельную взрывчатку с часовым механизмом. По краям – две прозрачные стеклянные трубки. Одна была наполовину заполнена серой полупрозрачной жидкостью, вторая – густым дымным эфиром.

Толпа отошла за угол. Пригнулись.

Взрыв был мощным.

В узком просвете между домами зияла дыра. Заходить стали по одному. Первыми, поддерживая Никого с двух сторон, чтобы тот не упал, пошли Ниххо и Бхамм. Узкий, уложенный камнем сливной тоннель – нора в половину человеческого роста – сперва пошел под резкий уклон, а потом под землей стал уводить на северо-восток, плавно поднимаясь, к Среднему городу.

Зажгли керосинки, потянулись нескончаемой вереницей во тьму.

– Надеюсь, господин Нолль, вы не приведете нас прямо в ловушку, – шепнула Ганна. Она шла за ним.

– У меня было время изучить планы канализации. Мы выйдем в восточном районе Среднего города, у недостроенной насосной станции.

Она помолчала, обдумывая. Нолль продолжил:

– Уверен, что мало кто знает об этом тоннеле. Управа, видно, очень хотела о нем забыть. Расчеты сделали неверно – копать нужно было много ниже.

– Значит, официально его не существует? – холодно заметила Ганна. – А вы времени зря не теряли. Как вы об этом узнали?

– Благодаря одной знакомой. Я оказал ей услугу.

– Как ее имя?

Нолль помедлил, раздумывая, стоит ли говорить.