Нигилист-невидимка

Сейчас накал формальности был весьма желателен. Анненский хотел преподнести директору Департамента полиции Лопухину сюрприз аккурат накануне визита к Государю британского посланника, а не после. Александр Павлович спланировал брать курьеров с поличным на передаче денег, чтобы заодно произвести обыск и накрыть осиное гнездо целиком. Связи с типографией, ниточки в ЦК, сотрудничество с британской разведкой — знаменитый сыщик любил размах. Филеры должны были охранять дом снаружи и при необходимости стрелять.

Второй отряд под предводительством околоточного надзирателя должен был подняться из дворницкой по чёрной лестнице и ждать, когда им отворят жандармы, либо революционеры, задумавшие спастись бегством.

Анненский спрыгнул с подножки, пересёк Малый проспект, пружинистым шагом догнал на лестнице отряд. Городовые свирепо и недовольно выпялились на уркагана с глазами психотического убийцы, обряженного в невзрачную пару и заношенный котелок. Платон Кочубей, узрев своего господина, словно пуд прибавил, так налился силой от осознания, что прибыл настоящий руководитель и теперь всё пройдёт как положено. Щеголеватый корнет Ногинский ожидал начальство на площадке. Понимая, что сапогами нашумели достаточно, чтобы вызвать тревогу у сторожких подпольщиков, Анненский посмотрел на него как на своего заместителя и спросил:

— Ну, что, корнэт, готовы к подвигам?

— Так точно, господин ротмистр, — сдержанно отчеканил Ногинский, впервые участвующий в деле с Анненским и не знающий, как себя с ним вести.

Анненский протянул руку и многажды прокрутил барашек звонка, оглашая прерывистыми трелями не только прихожую, но и лестничную клеть.

— Приготовьте оружие, — распорядился он. — Возможно, мы получим отпор. Курьеры невротизированы самим фактом того, что перевозят крупную сумму денег. Они готовы к нападению бандитов и могут натворить глупостей.

Его слова подействовали на всех волшебным образом. Полицейские осознали, что впутались в нешуточное предприятие. В их руках появились длинные «смит-вессоны». Ногинский достал из кобуры «наган» и, увидев, что ротмистр стоит с голыми руками, спросил:

— А как же вы?

— А я у вас за спиной спрячусь, — без тени юмора ответил Анненский.

Бегая по городу наравне с филерами, железо Александр Павлович не брал.

Двоюродная тётка Аркадия Галкина не спешила отворять. Должно быть, курьеры надеялись, что налётчики устанут ждать и уйдут, если им не открыть, или решат, что ошиблись квартирой и пойдут грабить соседей. Александр Павлович взглядом подозвал Платона и, отступив с позиции возле звонка, сказал:

— Крути, пока не отвалится.

Хороший командир, отдавая приказ, должен быть уверен, что его выполнят. Анненский знал, что либо не выдержат нервы у подпольщиков, либо шток у звонка и тогда придётся стучать, но вахмистр Кочубей переможет и то, и другое. Так и получилось. Не выдержав казацкого напора, из квартиры гулко заголосила старуха:

— Чего растрезвонился-то, иду, покарай тебя Бог! Уймись, уймись, аггел! Щас иду.

В прихожей послышалось шарканье проношенных тапок. Дверь колыхнулась, из щели донеслось нечистое старухино дыхание, когда она спросила:

— Кто там? Чего надо?

— Откройте, полиция, — жёстко сказал Анненский.

Однако прислугу посылали явно не для того, чтобы впускать незваных гостей, а чтобы потянуть время. Где-то далеко в недрах жилья что-то щёлкнуло, потом как будто дважды ударили молотком по широкой доске, дробно замолотили молотками помельче и снова оприходовали доску.

«„Смит-вессон“ и „браунинг“», — опознал великий сыщик.

В квартире грузно топали. Всё ближе скрипел паркет, наконец, взвыла бабка и замок клацнул. Отъехал засов, лязгнув стопором. Дверь отворил полицейский. Анненский быстро вошёл, за ним корнет Ногинский с револьвером наготове, от которого теперь не было пользы. Боевик, охранявший деньги, был убит в перестрелке. Дверной щепой был ранен в харю дворник, и пулей зацепило плечо городовому, но не в мясо, а прошибло мундир и оцарапало кожу.

Второй курьер, что нёс саквояж, не оказал сопротивления. Также в доме нашлись старуха-прислужница и сама хозяйка, Галина Ивановна Чалкина, вдова инженера-мостостроителя.

Корнет Ногинский, проявляя особую корректность с задержанными, свойственную молодым офицерам, переведённым в Отдельный жандармский корпус из армии, сопроводил дам в гостиную и передал под опеку квартальному надзирателю.

Немчика тщательно обыскали и не нашли при нём никакого оружия. Тщедушный, плешивый, с плоским теменем и выпуклым затылком, стоял он, щуря подслеповатые глазки, пока не укрепил очёчки на своём длинном носу, и только тогда презрительно улыбнулся. Опытный сыщик понял, что перед ним тёртая гадина.

— А если бы на вас хулиганы напали? — с курьером можно было говорить без обиняков, жандарм и инсургент прекрасно понимали друг друга, и сыщик слегка иронизировал. — Как вам доверили такие деньги без оружия?

— Полагались на мою честность! — воскликнул немчик таким тоном, словно был уверен — вся шпана Лиговки и Васьки обойдёт его за три версты.