Ника

Из окна виднелись крыши домов и кусок синего неба – погода стояла ясная, но настроение было паршивым. Не отрывая голову от подушки, Ника нашарила на тумбочке брошюру отеля. Итальянского она не знала, английским владела на уровне интуитивного узнавания букв, поэтому просто разглядывала картинки из ресторанного меню. Несколько минут спустя появился завернутый в белый халат Вячеслав. От него резко пахло гелем для душа.

– Ну ты спать, Вероничка, – он улегся рядом с ней и поцеловал, – есть будешь? В ресторан спустимся? У меня в запасе минут 40.

– Давай в номер закажем? Не хочу спускаться.

– Ты здорова? – Вячеслав хмуро на нее посмотрел.

– Да, думаю, да, все нормально. Хочешь – иди без меня.

– Давай закажем, – решил он. – Что будешь?

Вероника передала ему меню. Вячеслав быстро нашел то, что искал, и довольно хмыкнул.

– Возьму яичницу, что тебе?

– Я хочу яблоко. Только красное. И какао. Со взбитыми сливками, только пусть маршмеллоу не суют.

Вячеслав Игоревич рассмеялся.

– Ну, хоть не аленький цветочек. Сейчас будет тебе яблоко.

На английском он заказал еду в номер прямо из постели и обнял было Нику, но та отстранилась. Понимая, что терпение у Вячеслава может и закончиться, Вероника поспешила объясниться.

– Я тоскую, Славичек – прости, но мне тоскливо. И грустно. Мы тут уже три недели, и я постоянно одна. Никто не говорит по-русски, я маюсь.

– А что твоя работа?

Она обрадовалась, что он не стал ее укорять.

– Работа приостановлена, дорогой. Я устала.

– Да, ты, конечно, знатно порисовала. Хочешь, договоримся о выставке? Давай устроим крутую, давно пора!

– Неее, – Вероника испугалась и даже приподнялась на локтях. – Нет, Славик, какая там выставка…

– Ну, тебе виднее, – он задумался и продолжил только спустя время. – Здесь живет одна моя знакомая – Тамара, отличный продюсер. Давай я устрою вам встречу – и не давая времени на возражения добавил – она говорит по-русски. – Ника засмеялась. – Вот, так-то лучше! Позвоню по дороге в офис.

Завтрак принесли не вовремя, по мнению Вячеслава, но девушка обрадовалась, что он переключился на яичницу. Сама же она только понюхала яблоко и, отложив его, принялась за какао.

– Вкуснятина! – Вячеслав покосился на часы, – но уже опаздываю. А ты чего не ешь? Не то?

– Мне лень есть, – Ника отставила какао и растянулась на кровати. – Италия меня ленит.

Комаров хмыкнул и ушел собираться, а Ника провалилась в полудрем. В полдень ее разбудил телефон. Голова гудела, на звонок отвечать не хотелось, но она пересилила себя и узнала от ассистента Тамары, что уже через час им назначена встреча в холле отеля. Следом позвонил и Вячеслав.

– Уже знаю, – вместо приветствия сказала Ника.

– Вот и хорошо. Что делаешь?

– Провожу день в постели.

– Снова?

– Мы же так и планировали, когда собирались в отпуск?

– Да, но я-то думал, что буду при этом рядом, – Вячеслав усмехнулся своей шутке и наскоро попрощался.

Дни неслись как бешеные, Ника их не считала. Тамара оказалась действительно крутым специалистом, и видимо отрабатывала немалый гонорар на полную катушку. Проект развивался стремительно. Ника не сильно вникала, что и как пишут от ее имени в соцсетях и на сайтах – она одобряла все, практически не читая. Ее забавляло, сколько народа – фотографов, копирайтеров и рекламщиков – трудится над тем, чтобы публикации были интересными, правильными, а имидж – понятным и современным. Оставалось диву даваться, какой насыщенной и интересной стала якобы ее виртуальная жизнь.

Раз в день она все же заходила в свой новый «Инстаграм» – но там все было не о ней, а о какой-то талантливой и успешной Веронике Сергеевне. В «ВКонтакт» выходить себе запрещала, так как знала, что там висят непрочитанные сообщения от Павла, но заблокировать или, чего хуже, прочитать их – не хватало духу. Она так усиленно делала вид, что не замечает его попыток связаться с ней, что сама начала верить, что не хочет этого. На его странице, она, разумеется, оказывалась случайно, а на фотографиях Авроры его разглядывала, конечно, ненарочно. Порой Ника пересматривала фотографию портрета Павла в своем телефоне, но он теперь ассоциировался только с их поцелуем и приносил боль. Раз за разом размышляя, чем именно ее зацепил Павел, Ника не находила вменяемых ответов. Это не было ни тоской по влюбленности, ни желанием романтики или острых ощущений. Приятнее всего ей было вспоминать новые для себя ощущения: простоты, нормальности, свободы. Ей нравилась иллюзия, что именно с ним можно узнавать что-то новое для себя. Развиваться вместе.