Ника

– Тогда захвати с собой, на празднике мы очевидно не задержимся. Я тебе еще вот что принес, – он достал из кармана коробочку. В ней оказались красивые длинные серьги с увесистыми бриллиантами на концах. Они, словно волшебные лучи, сияли в лучах вечернего солнца.

– Ваауу! – только и могла протянуть Ника.

– Давно не баловал тебя, – Вячеслав наслаждался ее изумлением, – иди, помогу надеть.

Из подъезда они выходили под пристальным взглядом соседок. Он нарочно шел медленно, чтобы дать всем старушкам рассмотреть себя во всех подробностях. Ника же норовила поскорее шмыгнуть в машину. Они были колоритной парой: высоченный Вячеслав Игоревич с его неминуемым брюшком и короткими седеющими волосами и Ника в ослепительно-легкомысленном платье цвета стали.

– Судачить будут неделю, – весело шепнул Вячеслав Нике на ухо и поцеловал ее в висок.

– Месяц, если с меня ветром сдует это неудобное платье!

Праздник был красивым. Десятая годовщина свадьбы милой пары. Женщина ждала третьего ребенка, но, хоть уже и с большим животом, одета была как невеста: и фата и пышное белое платье. Муж в светлом костюме, и в таких же костюмах с синими бабочками – два их сына.

– Ты не говорил, что это вечеринка с детьми, – укоризненно сказала Ника. – Мне неловко за свое платье, – она растерянно озиралась по сторонам, пытаясь рукой прикрыть вырез на груди.

– Да все хорошо. О, кстати о детях, – он рукой показал, что к ним шла Аврора. Еще красивее прежнего, в замысловатом платье с белым кружевом и убранными в прическу волосами – сама, как невеста. Она высокомерно кивнула отцу, а на Нику даже не взглянула. – Не ожидал тебя тут увидеть, дочь, – Вячеслав радостно улыбнулся.

– Да уж, и мне неожиданно. Это лучший друг Павла, кто бы знал, пришлось пойти. Не Питер, а деревня… И деревенщин полно, – она, конечно, посмотрела на Нику, но та, как обычно, поспешила удалиться.

Ничего умнее, чем направиться к бару, не придумала, поэтому уселась у стойки наблюдать за гостями. Дети носились всюду. Было шумно, как будто внутри огромного улья. Впервые за долгое время захотелось выпить алкоголь, и бармен услужливо подал "Мохито". Сзади подошел мужчина и еще до того, как он заговорил, Ника поняла, что это Павел.

– Прекрасно выглядишь.

– И ты прекрасно. Чудесный костюм.

– Наблюдаю за твоим развитием. Оказывается, ты уже знаменитость. Рад, но не удивлен.

– Это все Славик, – Ника улыбнулась, – Вячеслав Игоревич, я имею в виду. Я даже не захожу в свои соцсети, их ведут специальные люди.

– А, вот почему тысячи моих сообщений без ответа.

Ника замолчала. И детский смех, и Павел действовали ей на нервы. Она залпом допила коктейль.

– Красивые сережки, – Павел едва тронул камень у шеи Ники.

– Слава подобрал. К платью, – она на автомате прикоснулась к тому же бриллианту, по коже побежали мурашки. – А как у тебя с ювелирными?

– Что? – Павел не понял ее вопроса.

– Слава говорит, что у вас с Авророй скоро свадьба, наверное, выбираешь кольцо.

– А. Да, выбираю, – признался Павел. Аврора говорит, надо поскорее, пока не началась зима, хочет торжество на природе.

– Как здорово! Осенью красивые свадьбы.

Ника больше не могла выносить этот бредовый разговор и начала слезать с высокого барного стула. В тот же миг бегущий мимо ребенок со всего маху налетел на него. От неожиданности она выронила бокал и, не удержавшись на стуле, упала прямо в осколки. Ребенок поспешил убраться с места происшествия. Ника не сразу сообразила, что произошло. Павел отреагировал моментально. Поднял ее, усадил на соседний стул, стал осматривать пострадавшие колени и ладонь. Перепуганный бармен сбегал за аптечкой и предложил врача, но Павел отрицательно покачал головой и сам стал заниматься порезами. На глазах Ники навернулись слезы.

– Придется тебе потерпеть, я вижу еще несколько осколков в ноге.

Он попросил у бармена щипцы для сахара и с их помощью достал последние стекла. Тщательно залил все перекисью и щедро наклеил пластыри. Ника беззвучно ревела. На платье падали крупные слезы, которые она даже не пыталась вытереть рукой.

– Ну ты чего как маленькая? До свадьбы заживет, – Павел сочувственно улыбнулся. А Ника из последних сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос. И не от боли, а от того, что они с Павлом не пара, и что это не их дети носятся по залу и бесят гостей. Испуганный Вячеслав подлетел как туча. Павел отошел, уступив место Комарову, который даже побледнел, глядя на зареванную Нику.

– Вероничка, ты чего?

Она наспех вытерла слезы и, всхлипывая, рассказала, как нелепо упала. Вячеслав нежно обнял ее и поцеловал пластырь на ладони, и затем на колене. Павел отвернулся. Ему было неприятно.

– Прости, Слава, я разревелась, как пятилетка. Поехали домой?

Вячеслав кивнул, лихо подхватил ее на руки и отнес в машину.

– Погоди, я попрощаюсь с Савельевыми, – сказал он, усаживая ее на заднее сидение машины.

– Извинись перед ними, пожалуйста! Они невероятно милая семья.