Ника, Эрн и осколки кружев (СИ)

— А? Помню, конечно, мы же с ним всего несколько часов назад беседовали, — Ника огляделась и поняла, что давно перестала следить за дорогой. Куда бы ни вёл её наставник, она не сумеет вернуться даже если очень захочет.

— Он перевёртыш, заметила? — негромко уточнил наёмник, замедлив шаг.

— Сложно не заметить, как он облизывался на Татию и Эрнарда, — скривилась Моника, вспомнив алчный взгляд инора Партано.

— Я в столице почти десять лет не был, — продолжил Кайдо, подхватив Нику за локоть и склонив к ней голову. — И вот тебе загадка: отчего же этот Тилио такой не сдержанный?

— Власть развращает и позволяет думать, что ты всесилен, — повторила девушка слова Иге.

— Тем, кто у власти, давно надоело играть во всесильность, — отмахнулся наёмник и ускорил шаг. — Они наслаждаются жизнью, носят красивую дорогую одежду и вкушают изысканные яства.

Монике пришлось поторопиться, чтобы Кайдо не потащил её за собой волоком — мужчина до сих пор сжимал её локоть, будто боялся, что она сбежит. Наёмник вёл девушку узкими безлюдными переулками, над которыми почти сходились мрачные в темноте дома. Казалось, что их крыши вот-вот сомкнутся и полностью закроют полоску неба, видневшуюся над ними. Ника вытянула руку и коснулась стены из шершавого камня или скорее песчаника и вздохнула. Вот она разница между лощёным центром и окраинами.

Здесь, в Рилантии, это несоответствие ещё больше бросалось в глаза: после просторных бульваров, лепнины и позолоты, такие переулки казались темнее и грязнее, чем они есть на самом деле. В Кадарии даже в провинциальных городах вроде Лодвара градоправители хотя бы пытались делать видимость, что не зря получают свои золотые. Пусть там и были трущобы, но им было далеко до закоулков Саранте. Монике казалось, что эти улочки давят на неё, что они вот-вот сойдутся в тупике и проглотят её.

— Так к чему ты про представителя департамента спросил? — обратилась она к Кайдо, не выдержав давления этих мрачных серых стен.

— Не выглядит он тем, у кого в руках власти много, — тут же отозвался наёмник, словно только и ждал вопроса. — Даже наоборот, будто выслужиться пытается, пыжится, жилы рвёт, а всё — чтобы показать, что хоть на что-то да годится.

— Мало ли таких? — пожала плечами Ника, сжав рукой ворот плаща — ветра здесь не было, да и зима почти не ощущалась, но какой-то холодок пробежал по спине и открытой шее. — В стране, где каждый второй перевёртыш, сложно всем у кормушки равное место занять.

— Мельчают они, перевёртыши эти. Что-то с сырой магией не так, раз уже магов своими питомцами делают, — хмуро проговорил Кайдо, несколько раз обернувшись, будто опасался, что за ними кто-то следует. — И с бизарами не так что-то. Метка твоя защитить должна была, даже перевёртыши должны бы в ужасе отшатываться, а тебя под белы рученьки да в кандалы и в управление.

— А, я поняла! — воскликнула девушка с облегчением.— –Ты и правда из-за метки меня в ученики взял! Только думал не о Таккедо Стенели, а о том, что я неприкосновенна буду.

— Быстро учишься, молодец, — буркнул наёмник и прибавил шагу, буквально таща Нику за собой.

— Так ты хотел, чтобы я свою помеченную ауру в глаза перевёртышам тыкала, пока ты за мой счёт свои делишки проворачиваешь? — спросила она на бегу. — Неужели всё так просто⁈

— А тебе посложнее задачка нужна? — недовольно спросил мужчина, и снова обернулся. — Так подумай, отчего твоему братцу пришлось клятвы молчания брать, чтобы о тебе и Рилантии ни слова не ляпнули, — он помотал головой, словно хотел сбросить наваждение или морок. — И подумай ещё, почему после выброса сырой магии ты даже не пошатнулась. Почему перевёртыши не селятся на окраинах, только в столице? Сюда разве что отголоски от разломов приходят, было бы логичнее селиться там, где сырая магия сочиться, а не крохи собирать.

— Так я не перевёртыш. И даже не маг, — недоумённо пожала плечами Моника, а потом поняла, что слышит шаги Кайдо — впервые за всё время она действительно слышит топот его ног. — Так, аномалия в мире магии — таких десятки, а то и сотни, если не тысячи.

— Таких, да не таких, — поморщился мужчина, в который раз поглядев себе за спину.

— Куда мы идём? — с тревогой спросила девушка. Ей отчего-то стало страшно — если уж всегда осторожный Кайдо перестал контролировать своё дыхание и сменил мягкую, пружинящую и абсолютно бесшумную походку на бег — что-то явно идёт не так.

— В тайное место, — коротко бросил он запыхавшимся голосом. — Для своих только.

— А вам обязательно надо квартиры и дома держать в трущобах? — невольно уточнила Ника, сморщив нос от вони.

— Так ты плащик-то фибулой застегни у ворота, чтобы трилистник всегда на виду был, и иди себе спокойно хоть в королевскую опочивальню, хоть в ночлежку или притон, — ответил ей Кайдо, а затем резко оттолкнул от себя. — Ага, нагнал-таки нас, в сторону!