Никакой власти. Теория и практика анархизма

В целом Шаак рассматривал социализм как продукт утопизма Этьена Кабе, Шарля Фурье и Сен-Симона, творивших в начале XIX века. Такой подход был широко известен. Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» (1848) использовали его вариацию, чтобы подчеркнуть оригинальность собственного вклада. Но если Маркс и Энгельс отвели ведущую роль в развитии социализма науке, то Шаак полагал, что современный ему социализм созрел под влиянием русского нигилизма — антицарской «динамитной» доктрины. Шаак считал мозговым центром учения Маркса и Энгельса и признавал, что социализм имеет философское происхождение, однако он отрицал, что это утверждение распространяется и на анархизм. Действительно, анархизм не породил «первоклассных» мыслителей такого же калибра. Он уходил корнями в однотипный догматизм утопистов и обычно воспринимался скорее как нигилистическая реакция, нежели как философия. Получив широкое распространение в Германии, он был экспортирован в Чикаго. Смысл этого утверждения Шаака заключался в том, что европейский анархизм одержал верх над американскими индивидуалистическими традициями.

Аналогичным образом обрисовал наивный утопизм, терроризм и милленаризм анархистских доктрин и Ценкер, наметив также исторический путь анархизма в Европе. Описанная им предыстория берет свое начало в ереси времен Реформации и продолжается вплоть до Французской революции, включая якобинского коммуниста и величайшего заговорщика Гракха Бабёфа, а также Годвина и социалистов-утопистов Фурье и Сен-Симона. Такая интерпретация придавала анархизму налет наивного катастрофизма и намекала на склонность к интригам и секретности. Как и Шаак, Ценкер связывал эти аспекты анархизма с Бакуниным, который «менее других анархистов заслуживал доверия» и был одержим «бредовыми идеями». «Бакунин пытался обмануть самого себя, пытаясь поверить в то, что осуждает насилие, порою так необходимое, и закутаться в защитный плащ сторонника эволюции». Он «категорически исключил тайные общества и заговоры из списка революционных средств. Но это не помешало ему самому… возглавить тайное общество, организованное по всем правилам конспирации»50. Даже если Ценкер не считал Бакунина типичным представителем всего анархизма, то, по крайней мере, он признавал, что тот символизирует ярко выраженную анархическую тенденцию.

Каноны

Будучи подозрительно настроены к попыткам извне описать анархистские политические убеждения, сами анархисты выпустили значительный объем литературы, преследующей именно эту цель. Важной мотивацией при этом стало стремление развеять популярные заблуждения и показать несоответствие расхожих стереотипов реальному положению дел. Оспаривая критические оценки, анархисты также усложнили категории, использованные интерпретаторами для классификации анархизма, и скорректировали евроцентристский перекос большинства исторических исследований на эту тему.