Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Другой спутник представлялся еще более экзотичным. О возможности стыковки в космосе, способности двух космических аппаратов отыскать друг друга в те годы спорили до хрипоты. Одни верили, другие нет. Челомей относился к тем, кто не только верил, но решил доказать свою веру на деле.

Новый спутник, впоследствии получивший несекретное наименование «Полет», задумывался как космический непоседа. Он должен был научиться изменять свою орбиту на точно дозированные величины, и не только по высоте, что само по себе достаточно трудно, но и по углу; тут необходимо затратить колоссальные усилия, сравнимые с затратами на вывод аппарата на орбиту. Он самостоятельно, пользуясь только подсказками с Земли, находил своего собрата или врага в космосе, опознавал его и сближался на заданное расстояние. О стыковке пока речи не велось. Потом спутники снова расходились, и каждый действовал по своей программе.

Аппарат мог иметь и военное применение. Если в него вложить бомбу, то, подойдя к чужому спутнику, он мог, как камикадзе, уничтожить и себя, и противника. В те годы задача выглядела весьма актуально, спутник в секретных документах и назывался соответственно — истребитель спутников (ИС). Американцы вовсю расписывали свои планы построения целых систем разведывательных спутников, способных полностью контролировать ранее почти недоступную им территорию Советского Союза. Они собирались фотографировать все, что попадется в длиннофокусный объектив фотоаппарата, записывать радиоизлучения, регистрировать тепловые аномалии. И еще многое другое.

Челомей поставил перед собой задачу: провести первые запуски через два — два с половиной года. Ну а дальше? Челомей продумывал программу на десятилетия. Отработав задачи сближения, причаливания на «Полете», а затем возвращение крылатого «космоплана» с орбиты на Землю, он собирался объединить их возможности. Реальной становилась задача снятия спутников с орбиты и доставки их на Землю, своих — для ремонта, ну а чужих…

Сегодня подобные маневры в порядке вещей.

Возможность появления над нашей территорией американских спутников-разведчиков обеспокоила отца. Сначала самолеты У-2, а теперь новая напасть, уже из космоса. Правда, пока опасность появления соглядатаев на орбите выглядела абстрактной, отцу не давали спать реальные американские самолеты-разведчики, регулярно залетавшие на нашу территорию. К счастью, последние месяцы они не появлялись. Отец расценивал это затишье как добрый знак со стороны президента США. Так же как отец ныне воздерживался от обычных в прошлые годы резкостей, так и Эйзенхауэр, считал он, не хочет неосторожным движением нарушить зарождающееся доверие в наших отношениях.

К 1960 году многое изменилось в противовоздушной обороне. Не только появились новые грушинские «семидесятипятки»,[53] но и перехватчики конструкции Сухого Т-3** наконец одолели заветную двадцатикилометровую высоту. О новом МиГ-21 нечего и говорить, он забирался еще выше.

Отец постоянно возвращался в разговорах к У-2. Теперь тон его поменялся: нарушитель не уйдет от расплаты. Порой мне казалось, что ему даже хотелось, чтобы обидчик снова прилетел. Тогда удастся отплатить за унижения последних трех лет.

А вот что делать со спутниками-разведчиками? Отец задавал вопросы конструкторам, военным, но без всякого результата. Вопрос относился не столько к технике, сколько к международному праву. Оно еще не сталкивалось с проблемами космических масштабов.

Ведь спутники, в силу законов механики, не могут соблюдать национальные границы, их дом — весь земной шар. Это не требовало пояснений. После королевских запусков такие понятия, как орбита, траектория, период обращения, вошли в лексикон любой домохозяйки. Как определить среди мирных спутников затесавшихся шпионов, ответить не мог никто. Оставалось только подлететь и посмотреть. С поверхности Земли в распознавании разведывательных спутников не помогали никакие приборы. Как-то в одном из разговоров я предположил, что придется смириться, ничего тут не поделаешь. Отец просто вскипел: как это позволить чужим летать без спроса над нашей страной и «совать нос» куда захотят. Разумом он понимал обоснованность моих предположений, но надеялся, ему хотелось верить, что ученые что-нибудь придумают. Вот тут и мог пригодиться челомеевский маневрирующий космоплан.

В начале апреля отец уехал на отдых в Крым. Позади остались хлопотные международные визиты: он только что вернулся из Франции, а впереди маячила еще более изнурительная встреча в верхах.