Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Челомей подавал отцу картинки одну за другой. Отец внимательно рассматривал их и молча передавал дальше, соседу. Владимир Николаевич рисовал картину огромных орбитальных космических домов-заводов. Они смогут выдавать продукцию, недоступную для земных технологий. Для связи с Землей потребуются специальные большегрузные корабли. «Обязательно крылатые, — подчеркнул он, — крылья помогут, опираясь на атмосферу, донести на орбиту больший груз и совершить при возвращении нужные маневры. Конечно, есть масса технических проблем, первая из них — работа при очень высоких температурах. С нее следует начинать».

Владимир Николаевич вытащил новые планшеты с вариантами компоновок ракетопланов: одни забрасывались в космос мощной ракетой и только на обратном пути в атмосфере раскрывали свои крылышки, другие выглядели совсем как самолеты. Челомей подчеркнул: потребуются годы исследований, чтобы подойти к осуществлению излагаемой идеи, но если не приступить к работе сейчас, мы в будущем потеряем все.

Покончив с мирным космосом, Владимир Николаевич перешел к делам военным. По его мнению, боевые действия в будущем неизбежно переместятся в космос. Кто овладеет околоземным пространством, тот сможет диктовать условия Земле. Если мы не противостоим противнику в космосе, то неизбежно потерпим поражение.

Следующая серия картинок посвящалась боевым действиям в космосе. На одном из планшетов изображалась огромная орбитальная станция, целый город, вся ощетинившаяся круглыми, похожими на блюдца ракетами. Одни сидели в специальных нишах, дожидаясь своего часа, другие неслись к космическим кораблям противника, часть из которых скрывалась в ослепительных вспышках взрывов. Челомей пояснил, что защита орбитальных станций — задача не из простых, пушку тут не поставишь, отдача при выстреле начнет разворачивать всю конструкцию, придется устанавливать сложнейшую систему стабилизации. Ракетой стрельнуть тоже не так просто, надо отвести в сторону раскаленные газы, вылетающие из двигателей, так, чтобы не прожечь оболочку станции. В полете перехватчик нелегко заставить маневрировать. Там нет атмосферы, от которой можно оттолкнуться. Ставить ракетные двигатели слишком накладно, потребуется огромное количество топлива, а это вес, который на вес золота. «Даже дороже», — добавил Челомей. Он предлагал применить специальный вращающийся снаряд, способный за счет механических сил почти мгновенно изменять направление полета. Владимир Николаевич назвал фамилию изобретателя нового оружия — Нудельман — и начал объяснять принцип его действия.

Забегая вперед скажу, что все получилось наоборот: вращающийся снаряд так и остался на бумаге, зато Нудельман разобрался с отдачей и сделал космическую пушку. Ее испытали на одном из «Салютов», челомеевской космической станции, правда, только после того, как экипаж ее покинул. Все прошло успешно.

Однако вернемся в апрель 1960 года. Покончив с орбитальными станциями, Челомей переключился на рассказ о перехвате спутников с помощью все тех же вращающихся снарядов или специальных дальних космических истребителей. На одной из картинок изображен был похожий на краба барабан с множеством ножек манипуляторов, захватывающих чужой объект и утаскивающий его в люк своей матки-станции.

Отец спросил, как скоро можно сделать систему для борьбы с американскими спутниками-разведчиками. Челомей думал не более минуты. «В шестьдесят втором — шестьдесят третьем году, — ответил он, но тут же предостерег: — Сбить спутник значительно легче, чем распознать, разведчик он или нет. Тем более, что нетрудно замаскировать шпиона под безобидный исследовательский объект».

— Можно ли вообще выявить назначение спутника с Земли, должны ответить радисты, — ушел от прямого ответа Челомей.

Отец настаивал, он добивался однозначного ответа. Челомей неохотно признал, что в ближайшие годы опознать разведчика, доказать его принадлежность к шпионскому ведомству вряд ли удастся.

«В будущем, — жестом фокусника Владимир Николаевич достал новую картинку, — мы сможем проверять чужие спутники на орбите, подозрительные доставлять на Землю для детального анализа, а потом возвращать их обратно». Челомей показал рисунок, на котором в люк крылатого корабля манипулятор затаскивал ощетинившуюся антеннами и объективами конструкцию. Затем в огненном вихре космоплан спускался к Земле и садился на аэродром.

Отец перебирал картинки, потом положил их на стол и спросил:

— Значит, сегодня, вернее, завтра, если американцы запустят свои космические шпионские спутники, мы ничего поделать не сможем?

Воцарилась тишина. Никто из присутствующих не торопился с ответом.

— Будем работать, — наконец отозвался Челомей.

— Ну хорошо, что там у вас еще? — отец понял бесперспективность дальнейших расспросов.