Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Челомей перешел к следующей теме. Он считал возможным построение космической системы перехвата баллистических ракет. Космос, по словам Владимира Николаевича, мог служить и базой для размещения средств ответного удара. Расположенные на станциях или просто вращающиеся по орбите атомные заряды, глобальные ракеты, как он их назвал, способны десятилетиями ждать своего часа. Окружив их роями ложных целей, нетрудно сделать неэффективным любое противодействие. В нужный момент по команде они ринутся вниз. Время, отведенное противнику для задействования системы обороны, резко сократится, станет неопределенным направление, откуда наносится удар.

Примерно так рисовал Челомей наше не такое уж далекое будущее. Присутствующие подавленно молчали.

— Пойдет ли развитие космических средств по военному или мирному направлению, зависит от политиков. В любом случае будущее за управляемыми системами. К их созданию нужно начинать готовиться уже сейчас, — заключил Челомей программную часть своего доклада. Он перешел к конкретным задачам.

— Мы предлагаем приступить к осуществлению управляемого космического полета, — сказал Челомей. — Для этого нужно создать унифицированную систему, состоящую из ракеты и серии спутников.

Тут было его наиболее уязвимое место. Почему нельзя спутники выводить существующей ракетой? Скажем, той же «семеркой»? Челомей заготовил ответ: «семерка» для массовых запусков, предполагаемых в его проекте, слишком мощный и дорогой носитель. Нужна сбалансированная система «ракета — космический корабль». Жизнь подтвердит: требуются носители разных рангов и мощностей, каждый под свои задачи.

Кроме всего прочего, Челомею очень хотелось не зависеть ни от Королева, ни от Янгеля — захотят, выведут на орбиту, захотят, придержат. Он жаждал самостоятельности и непохожести. Ракете-носителю Владимир Николаевич придумал даже другой индекс вместо общепринятого Р — ракета УР, универсальная ракета. Тем самым он как бы подчеркивал ее превосходство над «сестрами», разрабатываемыми конкурентами. Любопытно, что индекс прижился, его в последующие годы получали все челомеевские баллистические ракеты и носители.

Имелась и еще одна причина. Челомей замыслил через космос вторгнуться на «чужую» территорию, сделать баллистическую межконтинентальную ракету получше, чем у соперников. У него руки чесались. В открытую о своих намерениях он пока говорить опасался. Понимал, какой поднимется шум: все, от Устинова до Королева с Янгелем, начнут его топить, топтать, обвинять в растранжиривании средств. Последнего обвинения он опасался больше всего. В комплексе, ему казалось, проскочить окажется легче. Пока разберутся… В отдельной папочке он прихватил с собой компоновки ракеты. Показать их Челомей собирался только в случае благоприятно складывающихся обстоятельств, в зависимости от того, как пойдет разговор.

Отец задал ожидаемый вопрос о ракете.

Челомей уверенно обрисовал необходимость органического сочетания всех компонентов системы, привел свои аргументы против использования «семерки» и, не заикнувшись о баллистическом варианте, перешел к технологии. Он повторил свой главный тезис: в авиации база, культура производства изначально выше. Челомей брался сделать ракету легче и одновременно прочнее за счет применения сварки, сотовых конструкций и других новшеств, разработанных для производства сверхзвуковых самолетов. Двигатель будет работать на новом окислителе — азотном тетраксиде. Он, как и азотная кислота, не требует охлаждения, но значительно эффективнее. О том, что азотный тетраксид чрезвычайно ядовит, Челомей не упомянул. Обеспечение безопасности — его проблема. Горючее предполагалось использовать такое же, как и в Р-16, — несимметричный диметил гидразин.

Дементьев одобрительно кивал, но не вмешивался в разговор. Уж он-то знал, на что способен Устинов! Раньше они были на равных, можно было и помериться силами, а теперь он наверху, зампред!.. В душе Дементьев поддерживал Челомея, но пусть первый бой он выиграет самостоятельно. В случае удачи он его поддержит всей своей производственной мощью.

В качестве еще одного аргумента Владимир Николаевич приберег ставший в последние месяцы острым вопрос загрузки авиационных заводов, особенно изготавливавших бомбардировщики. Он предлагал загрузить их, начать делать на них его ракету. Эта идея не могла не прийтись по душе отцу. Тут Челомей действовал наверняка. В поддержке Дементьева он тоже не сомневался, министр, естественно, предпочитал запускать в серию на своих заводах свои разработки. И управляться легче, и нет опасности, что только зазеваешься, и заводы «уплывут», потом не вернешь.

Отец заинтересованно разглядывал картинку, что-то прикидывал и наконец спросил: «Нельзя ли носитель использовать как баллистическую ракету?»

Челомей просиял. Он так ждал этого момента, выводил к нему, как опытный рыбак выводит к подсадку здоровенную щуку.

Достав из заветной папки еще один чертеж, он положил его перед отцом: