Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

В те дни вокруг Германии сплелись воедино показная непреклонность обеих сторон с глубочайшей осторожностью, взвешенностью реальных шагов. Отец считал, что опасности столкновения более не существует. При этом он продолжал публично угрожать заключением сепаратного мирного договора с ГДР. 10 сентября на митинге в Волжске он заявил, что подпишет договор еще в этом году. Однако, принимая за три дня до этого американского журналиста, парижского корреспондента газеты «Нью-Йорк Таймс» Сайруса Сульцбергера, он просил доверительно передать президенту: решение вопроса может происходить только мирным путем.

Отец с большим уважением относился к Сульцбергеру, считал его не просто журналистом, но и талантливым политиком с аналитическим складом ума. Всегда с большим вниманием вчитывался в его обзоры, регулярно поставляемые ему в сводках ТАСС. Не являлась для него секретом и близость Сульцбергера к Кеннеди. Вот отец и решил воспользоваться не совсем обычным способом связи.

Своим специальным представителем в Западном Берлине президент демонстративно назначил бывшего командующего американскими оккупационными войсками генерала Люциуса Клея. Он занимал этот пост во время учиненной Сталиным блокады Берлина в 1940-е годы. Этой акцией подчеркивалась готовность идти на самые жесткие меры вплоть до применения оружия. Отец тут же предложил послать в Германию маршала Ивана Степановича Конева, назначив его номинальным командующим советскими войсками в регионе. Конев вместе с Жуковым брал Берлин в 1945 году, совершил бросок на Прагу. Так что истолкование его назначения могло быть одним — отец готов ко всему.

Инструкции же вновь назначенному командующему были даны совсем иные. В беседе с Коневым отец советовал ему попытаться возобновить дружбу со своим американским коллегой (Конев и Клей когда-то поддерживали добрые отношения), не уклоняться от контактов и встреч.

Постепенно с обеих сторон наметилось потепление. Когда в начале сентября два американских истребителя Ф-84 нарушили воздушное пространство ГДР, их не сбили, хотя такая возможность имелась. Исполнялась команда Москвы не совершать действий, способных обострить напряженность. Успокаивались и за океаном. В речи в ООН, произнесенной президентом Кеннеди 22 сентября, он, отмечая неизменную непреклонность США по вопросу о Германии, сказал: «Абсурдно предполагать, что мы развяжем войну только для того, чтобы предотвратить подписание Советским Союзом и Восточной Германией так называемого мирного договора…

Опасный кризис в Берлине возник из-за угрозы жизненным интересам западных держав и свободе Западного Берлина. Мы не можем игнорировать эту угрозу… но мы верим, что мирное решение возможно…»

Отец по достоинству оценил сделанный шаг. В качестве ответного жеста доброй воли «Правда» перепечатала из газеты «Нью-Йорк пост» статью Джеймса Уэслера о президенте США Кеннеди. Лейтмотивом статьи являлись два тезиса: у президента нет иллюзии в отношении ядерной войны, а поэтому он ищет пути для достижения почетного мира, хотя, как и всякий человек, не застрахован от ошибок.

Я позволю себе немного задержаться и расскажу, как возникла необычная манера двух руководителей великих держав переписываться через, казалось бы, случайных лиц.

В Вене в беседе один на один оба посетовали, что официальная переписка через внешнеполитические ведомства — Министерство иностранных дел у нас и аппарат Государственного секретаря у них — очень медлительна и тяжеловесна. К тому же Кеннеди не очень полагался на Государственный департамент: тамошние чиновники нередко тормозили его внешнеполитические инициативы, навязывали собственную точку зрения. Президент предложил установить частный неофициальный канал связи в обход всех формальностей. Со своей стороны в качестве курьера он выбрал Пьера Сэлинджера, пресс-секретаря Белого дома. Отец выдвинул Михаила Аверкиевича Харламова, заведующего отделом печати МИД СССР. Правда, один постоянно находился в Вашингтоне, а другой жил в Москве. Поэтому в качестве посредника выбрали доверенное лицо — полковника Георгия Большакова. Он постоянно находился в Соединенных Штатах и совмещал три функции: журналиста, отличного переводчика и резидента советской военной разведки (ГРУ). Его кандидатура устраивала и отца, и Кеннеди, — оба не сомневались, что при такой разносторонности Большаков сумеет справиться со своими непростыми и крайне ответственными новыми обязанностями.

В сентябре пришло время пустить новый канал в дело. Ожидалось уже упомянутое мною первое выступление президента США в ООН. Его содержание очень беспокоило отца. Куда повернут США: к войне или к поиску выхода из тупика?