Никогда не поздно

Лемм. Он буквально вырвал меня из объятий Майерса. Вытолкнул из пентаграммы и я, пролетев около десятка шагов, упала на каменный пол, угодив прямо в дурно пахнущую лужу, образовавшуюся из останков одного из мертвяков.

Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Приподнявшись на локте, огляделась. В пещере значительно прибавилось живых. Около десятка мужчин, в неприметной одежде служащих тайной канцелярии, активно вступили в схватку со стражами профессора. Что ж, вероятно, Камилла успела передать послание канцлеру.

Перед глазами то и дело мелькали клинки, падали разрубленные тела давно уже мертвых, но не получивших посмертие людей. Особисты знали свое дело, их тоже учили справляться с любыми препятствиями. С магией, без оной — не столь важно. Главное — результат.

Я же искала глазами Лемма. И нашла.

Сердце замерло, пропустив удар. По внутренностям вместе с кровью разливался жидкий лед, который вымораживал меня до основания. Спасая меня, Лемм совершил огромную ошибку. Вступив в противоборство с демонологом, он нарушил самое главное правило — переступил границу ритуальной фигуры!

Этого нельзя было делать ни в коем случае.

Здесь, в этой пещере, профессор был на своей территории. Здесь его было сложно достать магией. Внутри же ритуального круга демонолог просто неуязвим.

И Майерс это знает.

Я смотрела на то, как профессор улыбается, глядя на стоящего напротив него Лемма. Брокк еще не понял, что линии пентаграммы полностью отрезали его от внешнего мира. Он попал в ловушку — оказался заперт внутри пентаграммы.

Вот профессор что-то сказал. Лемм раздраженно взмахнул рукой с зажатым в ней клинком и… он понял. Слишком поздно, но понял, что обратного пути уже нет. Там, за очерченным кругом ритуальной фигуры, даже время идет иначе. Оно подчиняется только тому, кто открыл канал, чья кровь коснулась древних символов. И это была не кровь Лемма.

Только Майерс может управлять той реальностью. Не Брокк.

Слезы обожгли глаза. Болело в груди, каждый вздох мне давался с неимоверным трудом.

А Майерс улыбался. Он что-то говорил Лемму, но смотрел на меня, и казалось, что я слышу его голос:

«Ты проиграла, Айрин. Я заберу у тебя того, чья жизнь для тебя дороже твоей собственной. Я выиграл!»

С трудом, но я все же поднялась и на негнущихся ногах приблизилась к первой границе пентаграммы. Шум схватки вокруг меня вдруг отошел на второй план. Больше не существовало ничего, кроме четко очерченного на каменном полу синими линиями круга и Лемма, который был заперт там, внутри.

Майерся, издевательски улыбаясь, отсалютовал мне рукой.

Лемм обернулся. Он посмотрел на меня, и на губах его появилась ободряющая улыбка. Одно мгновение, равное короткому вздоху. Только лишь взгляд… Но как много он сумел сказать мне этим.

Он знал.

Определенно, Лемм понимал, что значит для него пересечение границы. Но все равно пошел на это, спасая меня. В очередной раз.

«Я люблю тебя» — сказали мне его глаза.

Я не успела ответить. Просто не могла поверить в то, что это конец. Для него. Для нас.

Улыбнувшись мне в последний раз, Лемм резко развернулся, его рука с клинком взметнулась в воздух.

— Нет! — успела крикнуть я, но было уже поздно, клинок Брокка прочертил серебристую линию в воздухе и завис совсем недалеко от груди профессора.

— Мальчишка, — скривились губы Майерса. Он все еще выговаривал Лемму о том, что нельзя причинить вред демонологу внутри созданного им портала в потусторонний мир.

А Лемм стряхнул с пальцев левой руки заклинание.

По моим щекам потекли слезы. Шанс был всего один. Самый крохотный. И Лемм им воспользовался. «Лезвия» сорвались с его пальцев. Невидимой волной скользнули по воздуху и вонзились в грудь профессора.

Внутри ритуального круга действовала магия. Любая магия. И Лемм воспользовался этим. Он потратил остатки резерва на то, чтобы во второй раз воспользоваться самым энергоемким заклинанием.

Майерс вздрогнул, почувствовав, как в его тело впились невидимые лезвия заклинания. Они разрезали одежду, впились в кожу, прорезая ее насквозь, разорвали мышцы… Кровь брызнула фонтаном, и алые капли гроздьями поздних ягод рассыпались по каменному полу пещеры.

Синие линии пентаграммы ярко вспыхнули, и мне пришлось отшатнуться на шаг, иначе они просто разрезали бы меня на куски.

В центре ритуальной фигуры стала закручиваться призрачно-голубая воронка.

Портал в потусторонний мир.

Майерс все же завершил ритуал. А его кровь поставила точку.

— Уходим, леди Брокк! — кто-то из особистов подскочил ко мне и изо всех сил вцепился в локоть, стараясь оттащить подальше от вспыхнувшей в один миг пентаграммы.

— Уходим!

Ноги не слушались. Я словно находилась в иной реальности. Глаза же, неотрывно следили за тем, что происходило внутри пентаграммы. Я видела, как упал Майерс. Из ран на его теле хлестала кровь. Она вытекала на отполированный до зеркального блеска пол, растекалась по линиям пентаграммы, питая древнее заклинание, впуская потусторонние сущности в наш мир…