Никогда не поздно

Воронка в центре все разрасталась. Проход уже был открыт, и кровь профессора, щедро вытекающая из поверженного тела, позволяла ей шириться. Еще немного и последняя преграда рухнет. Демоны вырвутся в наш мир. И на их пути будет только Лемм…

А ведь он даже не демонолог.

Сильный маг с яркой искрой. Лакомый кусочек для потусторонних сущностей. Они навалятся на него всем скопом, в желании поработить, одурманить, заставить впустить в свое тело выходца из нижнего мира. А когда он не поддастся соблазну — его выпьют. Просто иссушат.

— Идемте, леди Брокк. Здесь сейчас все взорвется!!!

Эти слова хлестнули по мне, приводя в сознание. Я встряхнулась и резко выдернула свою руку. Обернулась, глядя в бесцветные глаза особиста, имени которого не знала совершенно.

— Что?

— Его светлость отдал распоряжение. Как только проход будет открыт — гору взорвут. Мы не можем допустить, чтобы демоны проникли в наш мир.

Я резко выдохнула. Канцлер решил поступить так же, как и в Оруме. Просто похоронить действующий портал в потусторонний мир. Что может быть проще и вместе с тем надежнее — как запечатать прорыв? Сквозь толщу камней никто не пролезет. Ни демон, ни человек.

Я снова обернулась к пентаграмме. Сизый туман заполнил пространство ритуальной фигуры, не пересекая последнюю границу. Демоны оказались в той же ловушке, что и Лемм. Пересечь границу может только демон, но существовать в нашем мире потусторонняя сущность не может — ей нужна физическая оболочка.

Майерс все же подстраховался. Уверена, все те годы, что этот портал действовал, он ни разу не переступил последнюю границу. До сего дня.

Яркая вспышка ослепила на миг. А когда сияние угасло, в центре ритуальной фигуры было пусто. Ни тела профессора, ни Лемма. Только сизый дымок над тем местом, где находился проход.

Лемм не сдался, и демоны утащили его в свой мир.

— Уходим! — особист потянул меня за руку. — Времени не осталось.

Что ж, это был выход. Возможно, единственный. Только вот я не могла так поступить.

Резко дернув плечом, я высвободила свою руку и на негнущихся ногах заковыляла к границе. Тонкая преграда переливалась всеми оттенками радуги и походила на мыльный пузырь.

Мысленно усмехнувшись, я поудобнее перехватила кинжал и принялась за дело. Особист, заметив, что именно я творю, коротко выдохнул, возможно, даже выругался, и снова попытался утащить меня наружу. Я отвлеклась лишь на мгновение, повернула голову и зашипела, глядя в его невыразительные глаза. Видимо, выражение моего лица было впечатляющим, потому что он отстал и больше меня никто не отвлекал.

А я, сжав зубы, продолжила вырезать на ладони первую печать. Чистый свет. Ее еще называли Отпирающей. Для этой печати не было преград, она могла открыть любой замок. Только вот для этого ее необходимо было вырезать на собственном теле. Напитать кровью. Своей силой. Немногие маги могли так поступить. В истории известны случаи, когда яркая искра гасла из-за того, что маг не смог контролировать собственную силу, обзаведясь вот таким рисунком на теле.

У меня же не было вызода.

Было больно.

Нестерпимо.

Но я продолжала.

Единственно, что радовало, это полное молчание двенадцатой печати. Она словно исчезла из моей ауры и больше не давала о себе знать. Почему так произошло, я решила подумать потом. Если оно у меня будет, это потом.

Я усмехнулась, закончив работу, сжала кулак, разжала. Кровь стекала по пальцам. Капала на отполированные магией до зеркального блеска плиты пола. Профессор Майерс и представить себе не мог, для чего я использую полученные от него знания. Захотелось вдруг смеяться, но я задушила в себе этот порыв.

Магия изначальная? Истинный дар? Универсал? Все это сущая ерунда, если знаком с основами демонологии. Сейчас я не делала ничего особенного, не применяла никаких запретных знаний. Все было до банального просто. Если есть замок — его всегда можно открыть, надо только подобрать ключ.

Печать на ладони вспыхнула. Я едва не лишилась сознания от боли, но все же нашла в себе силы поднять руку, ставшую удивительно тяжелой и приложить окровавленную ладонь с вырезанной на ней печатью к тонкой преграде. Она прошла сквозь, а потом…

Сильный рывок. Ощущение падения.

И боль, что выворачивает наизнанку. Казалось, кровь превратилась в раскаленную лаву и выжигала меня изнутри. В книгах не писали, что пересечение границы между мирами сопровождается такой болью. Впрочем, в книгах не писали и о том, что эту самую границу можно просто взломать.

Удар. Лишь в последний момент сумела выставить вперед руки, но это не помогло. Ладони погрузились во что-то мягкое и больно жалящее. Запахло паленым мясом.

— Солнечная Айрин, — голос профессора стал для меня неожиданностью и вернул в сознание.

Кусая губы до крови, я сумела подняться на четвереньки. Дышать получалось с трудом. Перед глазами все плыло от боли, и я из последних сил цеплялась за остатки сознания.

По эту сторону грани нельзя медлить. Время здесь течет иначе, и несколько мгновений вполне могут растянуться на целую жизнь.