Никогда не взрослей!

В комнате, как всегда было холодно и ужасно скучно. Странно, до приезда бабушки здесь так скучно никогда не было. Еще немного и у этих чертовых часов стрелка пойдет в обратном направлении. Здесь у меня было одно желание, лежать и смотреть в потолок, все, чем я занимался раньше — мне было не интересно. Я решил, что буду ждать следующего дня, чтобы выбраться отсюда. Я не знаю, сколько времени я провел, разглядывая потолок, но после длительной монотонной тишины мои уши резко напряглись от внезапного звука. Ко мне вошла бабушка. Она зашла ко мне попрощаться.

— Ну что, Рэй, — сказала она, — мне пора уезжать… Оставайся и будь хорошим мальчиком.

Я встал с кровати, и не мог поверить своим ушам. Мне казалось, она здесь навечно.

— Но бабушка, куда же вы? — вам не стоит так быстро уезжать…

— Пора… мне просто пора, — повторила она.

— Я буду вас навещать, знайте об этом!

— Боюсь, малыш, ты не найдешь моего адреса.

— Как это?

— Со временем ты сам все узнаешь, — сказала она с каким-то холодом в голосе.

— Я вас найду, бабушка! — сказал я, когда она прикрыла за собой дверь.

«Вот здорово!» Я чуть не закричал от радости, успев рот прикрыть ладонью. Целую минуту я размахивал в воздухе руками и прыгал, пытаясь освободиться от переполняющей меня энергии.

«Как здорово, как здорово!» думал я «Я хотел свалить отсюда, а свалила она… лучшего нельзя было и придумать, черт! Как здорово!».

Надо только переждать, пока ее куда-то там увезут в машине. Да не забыть сделать на лице печальную гримасу, и вообще вести себя тихо, чтобы заполучить расположение родителей…

В окно я видел, как она садилась в машину, которая исчезла за поворотом. С тех пор больше я ее не видел. Не знаю, кто, или что это было. Любопытство, наверно, никогда не перестанет грызть меня изнутри, но я никогда бы не захотел увидеться с ней вновь.

Родители уехали вдвоем, и вернулись тоже вместе. Я дожидался их у себя в комнате, где холод постепенно становился прошлым, таким же холодным воспоминанием… Когда я увидел в окне завернувшую на нашу улицу машину, я сразу понял, что это они. Я спустился вниз, и увидел родителей. Они были абсолютно счастливы.

— Мам, пап?

Они посмотрели на меня с сияющей улыбкой, и такими же неприятными глазами.

— Что, Рэй? — одновременно отозвались они.

— Я просто хотел спросить, все у ли вас в порядке?

— Сеанс оказался просто замечательным!

— Да, дорогая! Нам повезло, что в кинотеатре было совсем мало народу, можно было позволить себе расслабиться, и пожевать вдоволь поп-корна!

— Да, милый! А твои шутки во время фильма были просто великолепными! Я не знала, что делать, смотреть на экран, или слушать тебя… ха-ха!

— По-моему, дорогая, ты превосходно справилась с обоими вещами!

Я не понимал, о чем они говорят. Какой кинотеатр? Их не было от силы минут сорок. И почему им так весело? Я ожидал застать их в подавленном расположении духа, и вот те на! Я поначалу даже испугался, но позже решил, уж лучше так, чем эта старуха в доме.

ГЛАВА 2

Прошло ровно три месяца и два дня с того удивительного случая, все подзабылось и вернулось на круги своя. Только мизинец на моей левой руке стал что-то совсем холодным, никогда он больше не возвращался в свое прежнее состояние. Каждый раз, когда он прикасался ко мне, я это чувствовал и вспоминал ту чудовищную зиму, в течение которой он стал таким.

После снежной зимы наступило пыльное лето, как и водится на юге. Совсем недавно вступили в силу летние каникулы, и мы еще не успели привыкнуть к такому распорядку дня, и такому количеству свободного времени. Очень не хотелось протирать штаны, сидя дома, где изучен был каждый сантиметр этих чертовых стен, именно в них мне и приходилось дожидаться ночи, чтобы наконец-то уснуть, и уйти от скуки и прочего, что начинает тяготить зимой душу ребенка. Мне надо было знать, что и этот день теперь окончен… Это единственное, что меня тогда радовало.

Наверно, мне не стоит говорить, что Фрэнк выздоровел еще зимой от своей глупой простуды, которая так долго его мучила. Не стоит так же упоминать, и то, что Даг не потратил доллары, которые ему удалось скопить еще осенью, а к моим пятнадцати центам добавились еще целых восемь долларов. Это были подарки на праздники. Мне давали мелочь на конфеты, которые я не покупал, школьные принадлежности, и вдобавок ко всему я не ходил в кино, а вместо этого гулял по улочкам нашего городка, и мне они уже осточертели, если честно…