Никогда не взрослей!

Дорожка перед их домом оказалась расчищена, и я набрал скорость. Мне стало жутко интересно, смогу ли я перепрыгнуть эту чертову ограду, которая никогда мне не нравилась или нет. Оттолкнувшись со всей силы, моя нога угодила на эти проклятые пять дюймов льда, которые все испортили. Мой прыжок выдался беспомощным падением на другую сторону. Тщательно отряхнувшись, я нажал кнопку звонка.

— Чего это с тобой, Рэй?

— А?

— Ты пинал свою шапку всю дорогу, пока шел сюда?

— Что ты несешь, Фрэнк?

Мы зашли, и я на всякий случай громко поздоровался со всеми, кто здесь живет.

— Можешь не кричать так, Рэй, — сказал Фрэнки, — Они все в церкви.

— Черт!

— Лучше бы мне тоже отправиться в церковь, чтобы вылечить свой насморк.

— Не глупи, Фрэнк! Ты запросто можешь не выходить и валяться в своей постели, до скончания века, ссылаясь на чертову простуду.

— Хватит заливать, лучше расскажи, что происходит у тебя в доме…

Фрэнк залез на свою кровать и сел, облокотившись к подушке спиной. Я сел на стул, который стоял возле стола, где Фрэнк делал уроки, сдвинув всякую дребедень, я освободил место для своего локтя.

— Я не знаю, стоит ли говорить тебе всю правду, Я не хочу лишать тебя сна, Фрэнк. В доме происходят слишком серьезные вещи.

— Да ну!? Ты не шутишь?

— Нет! Клянусь своей зажигалкой!

— А Даг говорит, что ничего у тебя странного не было.

— Ты слушай побольше Дага…

Я оглянулся. За спиной была стена.

— Вот, что, — говорю я Фрэнки, — ты не хотел бы, чтоб я у тебя пожил, пока моя бабка не свалит?

— А когда она должна свалить?

— Мне-то откуда знать? Я у нее в мозгах не роюсь. И вообще стараюсь поменьше появляться в ее присутствии.

— Отчего же?

— Отчего же?

— Да, отчего же?

— Все потому, что пугает она меня.

— Ты так и не рассказал, что тебя пугает. Расскажи, давай.

— Ну, хорошо, Фрэнк. Только смотри, спи потом по ночам.

— Да, обещаю.

— Ловлю тебя на слове. А хотя нет, поклянись на моей зажигалке!

— На твоей зажигалке?

— Да! А что, слабо?

— Нет, ну, давай ее сюда.

Я достал зажигалку из кармана штанов и протянул ее Фрэнки.

— Держи, Фрэнк, — сказал я.

Он протянул руку и взял ее.

— Клянись, давай, не дрейфи!

— Ну, хорошо…

Фрэнк смотрел на зажигалку и не издавал ни звука.

— Чего же ты? Испугался?!

— Вовсе нет!

Он посмотрел на нее еще раз, и:

— Клянусь тебе, зажигалка всех зажигалок, клянусь перед другом моим Рэем, что является тебе хозяином, клянусь, что буду спать так крепко, как мне никогда это не удавалось! Клянусь! — выпалил он за две секунды, и протянул ее мне, как ошпаренный.

— Молодец, Фрэнк. Давай ее сюда.

Я взял зажигалку и сунул ее в карман.

Я сел к нему на край кровати и посмотрел прямо в глаза.

— Слушай меня, Фрэнк. Эта зима… Вернее, этот холод… я заметил, что он появился вместе с ней.

— Но сейчас же зима!

— Слушай меня, Фрэнк! У нас дома все покрыто инеем… у себя в комнате я кутаюсь в два шерстяные одеяла, чтобы не околеть до смерти… Родители меня совсем не слушают, такого раньше не было, Фрэнк.

— Тебе просто кажется. И меня иногда не хотят слушать. Такое же бывает…

— У нее глаза ЗЕЛЕНЫЕ!

— В самом деле?!

— Ты не понял меня, Фрэнк… Они зеленые, как у кошки! Они горят!

— Не верю я тебе.

— Мне никто не верит.

— Послушай себя со стороны… Мороз зимой, зеленые глаза… Что за черт?

— Сам не знаю… Ну, так ты не против, если я у тебя пока поживу? У меня дома дали добро.

Фрэнк задумался на минутку.

— Хорошо, — сказал Фрэнк, — надо только спросить маму с папой.

— Точно, я совсем забыл про них…

Я перевел взгляд с Фрэнка на стену, что была позади него. Ее украшали разноцветные постеры и фотографии знаменитостей. Джеймс Дин, Грегори Пек, который снялся в любимом фильме Фрэнки — «Убить пересмешника», Кирк Дуглас, Пол Ньюман… Фрэнки больше всего из комиксов любил Супермена, поэтому другая его стена была вся увешана этим молодым человеком.

Я заметил, что простуда его сильно измотала, и решил поберечь его силы и не изводить разговорами.

— Ты спи, Фрэнки, а я пока посижу у тебя, если ты не против.

— Я не хочу спать. Мне это не надо, — сказал Фрэнки и тут же зевнул.

— Вот видишь, ты зеваешь. Спи, тебя простуда слишком ослабила.

— Если я и усну, то из-за твоих разговоров, Рэй.

— Ясно. Ты не услышишь больше ни звука, — сказал я.

Фрэнк снова зевнул, и сполз по своей подушке на постель, и некоторое время смотрел в потолок, потом обводил взглядом комнату, но вскоре закрыл глаза и уснул.

«Вот и славно, поспи, Фрэнки», подумал я.

Некоторое время я сидел смирно, не шевелился, ждал, чтобы Фрэнк провалился в глубокий сон, и когда я убедился, что он не откроет глаза от малейшего шороха, я встал со стула, который тут же скрипнул. «Черт», подумал я, «Хорошо, что Фрэнк уже крепко спит». Плавными и осторожными движениями и стал подбираться к двери, ведущей в коридор. Я взялся за ручку и отворил дверь сильнее, но и она скрипнула. Фрэнк глаза не открыл, лишь повернулся на другой бок. Я вышел в коридор, и прикрыл ее за собой. Теперь я мог расслабиться.