Никогда_не...

А вот и он, мой милый Антошенька, устрашающе таращится из железной рамы, окружённый промышленным реквизитом. Нет, что бы там ни говорила Крис, передать фирменный дух Вэлового шедевра ей не удастся, не тот уровень, как сказал бы сам автор инсталляции.

С удивлением смотрю и на другие фото уголков моей квартиры, но даже этот слив не удивляет меня так, как постоянный акцент на бедном Антошке и особенно подпись под ним: «Новый Бафомет — символ сатанизма».

— Ох, как тебе повезло, что Вэл уехал, он бы так тебе навалял из-за Бафомета, — снова шепчу я, обращаясь через экран к Кристине. — Больше всего он ненавидит буквальнее трактовки его высоких идей. Ну зачем так банально, Крис?

Для начала она, как бы ни на что не намекая, щедро сыпет цитатами из википедии про знаки зла, пентаграммы и голову Бафомета как символ поклонения дьяволу, а мне уже плакать хочется от смеха, который пытаюсь подавить, зажав себе рот.

За Кристину по мере прочтения мне не становится даже обидно — с уровня хлесткого разоблачения, взорвавшего весь городок, она стремительно скатывается в желтуху, в уровень газет для впечатлительных бабушек. В таких ещё печатают молитвы от сглаза и заговоры, чтоб петрушка на огороде лучше росла в полнолуние.

Хотя… Та же Наташка, придя ко мне в первый раз, тоже что-то говорила о сатанизме и о том, что Антон — антихрист. На этом месте мне становится так за него обидно, что я думаю попросить Артура снять Антошку со стены и взять с собой в дорогу. В конце концов, он так много пережил вместе с нами.

И только когда среди голосовых сообщений, сопровождающих каждое фото (здесь Крис рассказывает, как была у меня дома, как я снисходительно пообещала сделать на ней сенсацию, и что Виоле я ни капли не сочувствую, мне нужен всего лишь новый материал для хайпа, а ещё — новые души) я все понимаю.

Да, именно так — новые души. Суеверия. Антихрист. Новый Бафомет, роль которого исполняет невинно убиенный на промзоне Антон — даже он оказался втянут в эти закулисные игры.

И дальше, встык — ещё одно сообщение, с записью моего голоса — ответа на ее вопрос:

«Серьезно, Полина Александровна. Вы что, сатанистка?»

«Конечно, Кристина, так и есть. Вот ты меня и рассекретила. Только этим и занимаюсь — заговорами, наговорами и проклятиями. А еще — пью кровь невинных младенцев и бегаю голой под Луной на промзоне. Иначе, как бы мне удалось быстро освоиться тут, еще и привлечь так много людей на сегодняшнюю акцию? Только колдовство и князь тьмы! Он, кстати, будет мне благодарен за сегодняшнее. Я привела ему целую толпу новых адептов».

— Бля-я… Только этого ещё не хватало, — опуская смартфон, пару секунд я смотрю перед собой невидящим взглядом, пытаясь оценить масштабы новой катастрофы.

Вроде бы и ничего страшного. И какая-то совершенная белиберда, принижающая больше Крис, не гнушающуюся такими зашкварными приёмами. Что толку волноваться? Ведь это же бред и нонсенс, сказки бабушки Агафьи. Ну кто поведётся на пришествие Бафомета в двадцать первом веке? Мы же не в средневековье живем, где еретиков сжигают на кострах?

Так бы точно подумала Полина из прошлого, только-только приехавшая в родной город, не видевшая, какой быстрой и яркой истерией вспыхивают здесь люди, если играют на их чувствах. Особенно, если это чувство — страх. Особенно, если страх суеверный.

Крис при всем своём презрении к горожанам знает их лучше меня — последние десять лет она прожила здесь, и отлично понимает, за какие дёргать ниточки. Сначала она сыграла на родительских чувствах — семья как традиционная ценность очень сильна здесь. Потом — на теме морали и непотребного поведения. А это ещё один столп, на котором держится здешнее общество. И последний козырь — сильнее него, понимаю, не может быть, — это религиозность и суеверия.

Полный набор ценностей общества, которое гордится, что никаких вот этих вот новомодных веяний к ним не проникло и не проникнет. Они для этого сделают всё. Ведь пустили же приезжих журналистов из столицы на похороны Виолы. Ведь разбили же мне камеру и чуть не разбили голову, когда, по их мнению я поиздевалась над местными детьми. А за козла Бафомета… тьфу ты, Антона, кто знает, что может быть… Хоть бы погром мне не устроили, чтобы рассчитаться с дьявольским отродьем.

Черт… Там же Артур… Думаю, он позвонил бы, если бы что-то пошло не так…

Черт! Там же Артур! Причём, совсем один, посреди большого пустыря, в большом пустом доме! С Бафометом наедине, блин…

Тут же набираю его номер, чтобы убедиться, что все в порядке, и слышу только длинные гудки вызова. После чего раздраженно отбрасываю трубку и стягиваю с себя простынь-кокон с намерением что-то сделать… Но что?

Успокойся, Полина. Не истери, не нагнетай ситуацию. Именно об этом я думаю, глядя в пустые безжизненные глаза Люды, которая по прежнему несёт свой дозор, сидя напротив меня на кровати. Странно, но в их немой неподвижности я нахожу каплю успоколения. Невозможно трястись от волнения, когда напротив тебя сидит такая монолитная непоколебимая глыба.