Никогда, никогда, никогда (СИ)

Гермиона пересела в кресло рядом с ним и, закусив губу, задала давно мучивший ее вопрос:

— А где сейчас твои родители?

Малфой вздохнул.

— Во Франции. В связи с последними событиями было решено покинуть Британию.

— Было решено? — удивленно приподняла брови Гермиона. — Тогда почему ты…

— Остался? — усмехнулся он.

Гермиона кивнула.

— Иногда я и сам не могу ответить на этот вопрос. Возможно, это из-за того, что кто-то должен следить за поместьем. Или потому, что мне нравится здесь, несмотря на то, что мне не рады. А может, я всего лишь хотел сам распоряжаться своей жизнью… Выбирай, что понравится, — ответил он, пространно взмахнув рукой.

Повисло неловкое молчание. Гермионе казалось, что хрупкое доверие, установившееся между ними, может лопнуть в любой момент.

— Мои родители тоже далеко отсюда, — она наконец нарушила тишину. — В Австралии. Они переехали, когда… В общем, когда началась война.

— Это было разумно, — кивнул Малфой и добавил: — И наверняка тяжело.

— Да, это так, — согласилась Гермиона и отвела взгляд.

— Это же не вся история? — помолчав, спросил Драко.

— Мне пришлось стереть им память перед отъездом. Они… — она судорожно вздохнула, обхватив себя за плечи. — Они так и не знают, что у них есть дочь.

— Ты спасла им жизнь, а это дорогого стоит.

— Может, и так, — Гермиона боролась с защипавшими глаза слезами: эта тема все еще оставалась слишком болезненной для нее.

— Как ты считаешь, если бы Гвиневра могла спасти отца, она бы рискнула стереть его память, если бы это помогло? — внезапно спросил Драко.

Гермиона рассмеялась, незаметно смахнув влагу с ресниц:

— Она бы не раздумывала ни минуты!

***

— Ну нет! — вскрикнула Гермиона.

Малфой резко поднял голову, жестом прося ее продолжать.

— Этого просто не может быть! — воскликнула она. — Гвиневра все чаще и чаще встречается с этим поставщиком ингредиентов, и он совершенно заморочил ей голову! Этот ворчливый старик как будто положил на нее глаз!

— Ты так уверена, что он старик? И совсем ей не пара? — хмыкнул Малфой, притворяясь, что читает: его взгляд явно не перемещался по странице уже долгое время.

— Он высокомерный, надменный, острый на язык самодовольный индюк! Гвиневра сама так пишет, — фыркнула Гермиона. — Это явно какой-то старый… Вот, послушай, — она отбросила волосы назад и принялась читать вслух:

«Уже на протяжении нескольких недель он постоянно навещает меня, принося с собой нужные мне травы. Отцу становится все хуже, и я не знаю, как могла бы продержаться без его помощи…»

— Видишь? Он как будто заменяет ей отца, — она закатила глаза.

Малфой с плохо скрываемой улыбкой смотрел на нее, и его глаза лучились искорками веселья.

— Ты уверена, что дело в этом? — спросил он наконец.

— Ну еще бы, — Гермиона вернулась к дневнику. — О, она наконец называет его по имени: «Все больше и больше я удостоверяюсь в чистом сердце Юлиуса. Его забота заставляет меня замечать то, что ранее было скрыто от моих глаз за окрашенным дурными манерами фасадом юности». Что еще за фасад юности?

— Как, еще раз, его звали? — Малфой уже не сдерживал веселья, смеясь почти во весь голос.

— Юлиус, — раздраженно ответила Гермиона. — Его звали… О боже! — вскрикнула она и прижала ладонь к губам.

Драко хохотал, держась за живот.

— Кажется, я только что оскорбила твоего пра-пра-прадеда, — прошептала Гермиона, и он согнулся в новом приступе хохота.

Когда Драко наконец смог вернуться в нормальное состояние, она заметила:

— Ты мог сказать мне раньше!

— И пропустить все веселье? — он поднял брови. — Вот уж нет!

***

— Есть еще факты из биографии твоей прабабки, которые я трактую неправильно? — уточнила Гермиона на следующий день.

— За исключением ее влюбленности в моего прадеда, нет, — улыбнулся Малфой. — У тебя впереди прекрасная история о том, как они поженятся, оборудуют в особняке лабораторию, обзаведутся кучей книззлов и родят наследника. Наслаждайся, — протянул он.

— Ты читал ее дневники? — удивленно повернулась к нему Гермиона.

— Надо же было как-то практиковать французский, — он пожал плечами.

— Н-но… Погоди… Где эта часть про книззлов?

Малфой встал и приблизился к столу. Нависая над ней угрожающе близко, он оперся обеими руками на столешницу и заинтересованно выискивал нужную книгу.

— Кажется, где-то здесь, — он схватил один из дневников. — К тому времени она уже писала на английском. Так, — Драко уверенным движением раскрыл дневник посередине, — вот тут она объявляет, что собирается завести животных.

Гермиона чувствовала жар, исходивший от его тела. Он находился буквально в паре сантиметров от нее, и, казалось, положил одну руку на спинку ее стула. Она неловко поерзала, ощутив тягучее тепло в животе.

Они оба склонились над страницей. Гермиона пробегала взглядом по строкам, пока не наткнулась на зацепившее ее предложение.

— Она собиралась изучать защитные чары! — воскликнула Гермиона и резко подняла голову: — Малфой, это же…

Она не успела договорить, крепко приложившись затылком обо что-то твердое, и вскрикнула от боли. Ощупывая пострадавшее место, она обернулась.

Малфой зажимал свой нос обеими руками.