Никогда тебя не отпущу

А что, если он и правда придет в ярость? Почти все утро я провела, жалея, что не могу проигнорировать Эндрю, и притворяясь, словно никогда не было последних нескольких месяцев. Я могла бы вернуться к своей обычной жизни, когда у меня не было отца, – пусть ничего хорошего в этом я не находила, – но все шло своим чередом. У меня была мама. И в то время мне не приходилось волноваться, что из-за какого-то моего неправильного слова мама может пострадать от рук отца.

«Просто поговори с ним, – пишет Джаред. – Может, у него веская причина».

Эта мысль пугает меня больше всего. Что, если он снова заставит меня верить ему? Нет. Он не сможет объяснить, как диск очутился на ее машине. Словно они школьники! Если я отвечу ему сообщением или попытаюсь проигнорировать его, то он, наверное, позвонит мне и будет еще хуже.

«Ладно, я сделаю это».

«Удачи!»

Прозвучало много гудков, и я уже собиралась нажать на отбой, когда он наконец взял трубку.

– Да? – Он говорит громко, и я слышу на заднем фоне шум – пилы, машины, перфораторы. Наверное, он на работе. Я забыла, что уже вторник.

– Это Софи.

– Привет, детка. Секундочку, я сяду в свою машину. – Слышу приглушенный хруст: похоже, что он идет по щебню, потом металлический звук захлопывающейся двери. – Так лучше, – говорит он. – Как дела? Ты в порядке?

Забота в его голосе сбивает меня с толку, и я уже готова поджать хвост, но потом мне приходит в голову, что если я действительно была важна для него, он не испортил бы все.

– Зачем ты оставил маме подарок?

Сначала в трубке царит тишина, потом раздается тяжелый вздох.

– Я надеялся, что он затеряется в снегу.

Признания я от него не ожидала и теперь не знаю, что сказать.

– Я велела тебе держаться от нее подальше, но ты пропустил это мимо ушей. Я больше не хочу тебя видеть.

– Эй, притормози и послушай меня минутку. – Голос его полон решимости, он берет меня в плен и удерживает на месте. – Ты приехала ко мне в гости, и я задумался о том, как все могло обернуться, если бы мы с твоей мамой остались вместе. Потом я нашел тот диск, и он напомнил мне, как тогда было хорошо. Наверное, я подумал, что если отдать его ей…

Он нашел диск? Может ли это быть правдой? А вдруг этот диск действительно остался у него еще с тех лет? Ну, это, пожалуй, выглядит менее странно, чем если бы он записывал новый.

– Ты подумал, что она захочет вернуться?

– Это тупо, да? Я сожалел уже на следующий день, но было слишком поздно.

– Если бы я рассказала в полиции, что ты признал своим этот подарок, тебя арестовали бы.

– Ты должна поступать так, как считаешь правильным. Я просто хотел быть честным с тобой.

Я ненавижу все это, ненавижу этот невозможный выбор. Я не хочу, чтобы он снова попал в тюрьму. Я не хочу быть той, кто упечет его за решетку. Мне нужно подумать.

– Как ты узнал, где мы живем? – спрашиваю я.

– Я следил за тобой, когда ты возвращалась из школы.

Я молчу, смутное чувство ужаса нависает надо мной. Мама все это время была права, а я пренебрегала ее словами. Я привела его прямо к ней.

– Я понимаю, как это выглядит, – говорит Эндрю, – но я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Хотел посмотреть, где ты живешь, и я знал, что сама ты не покажешь, где именно.

Я не хочу, чтобы он говорил то, что прозвучало бы естественно в устах любого отца. Все это превратилось в какой-то клубок проблем.

– Мы же договорились…

– Черт, – ругается он. – Босс зовет. Заходи на выходных, хорошо? Поговорим.

– Нет. Мама права. Ты не можешь с собой справиться.

– Так она тебе сказала? – Его тон больше не кажется извиняющимся. Он стал грубым и злым, как у незнакомца, хотя я должна была его знать.

– Это касается только тебя и меня, – говорю я. – Это мое решение.

– Я работаю до конца недели, но в субботу я весь день дома – канун Нового года. Я никуда не буду выходить. Приходи в любое время. Я все объясню.

Его тон снова изменился. Теперь он друг, желающий побеседовать со мной за столом, с чашкой кофе в руке.

– Ты не можешь этого объяснить!

– Я так долго любил ее, Софи. Ты молода и, возможно, не понимаешь, но моя любовь к твоей маме – настоящая. Она наполняет душу и тело, не позволяет дышать, не думая о ней. Я не знаю пока, как мне жить дальше, но я знаю, что должен, понимаешь? Я знаю, что должен отпустить ее. – Его голос хрипит, срывается, словно он плачет.

– Папа…

– Просто приезжай, – говорит он. – Я все сделаю правильно.

Он отключается. Я кладу телефон на кровать, прячусь под одеяло и прижимаю ладони к глазам.

Глава 22. Линдси

Я смотрю в окно Маркуса, поднимаясь по крыльцу. Гирлянды уже не горят, и я не могу увидеть елку через окно. Интересно, он из тех, кто снимает украшения уже до Нового года, или это связано с болезненными воспоминаниями? Сочельник он провел с родителями на острове, на следующий день отправился работать волонтером в кризисный центр. «Я должен быть занят», – сказал он.

Нажав на звонок, я осматриваю улицу. На дороге тихо, машин не слышно, но я все еще боюсь, что Эндрю меня преследует.