Никогда тебя не отпущу

– Думаешь, я в этом разбираюсь? Уже много лет прошло с тех пор, как я с кем-то встречался, – говорит он. – Мне следовало держать свой рот на замке. Если ты счастлива, то и я счастлив.

– Ну, это хорошо, ведь я счастлива. – Тем не менее я чувствую тяжесть и разочарование, и это странно. Что я хотела, чтобы он сказал?

– Прости, если я переступил черту.

– Нет. Ты просто был честен. Я ценю ваши советы, доктор. – Я смеюсь и бросаю взгляд на часы. Он смотрит на меня, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я не могу допустить этого. – Мне пора идти, – говорю я. – Ангус ждет.

– С тобой точно все в порядке?

Я выдавливаю из себя улыбку:

– Все хорошо. Правда. Сейчас столько всего происходит… – Я беру свою сумочку и куртку и направляюсь к двери. – Спасибо за кофе.

Я чувствую, как он смотрит на меня, когда я бреду по снегу к машине, но не оглядываюсь.

Глава 23. Софи

Я медленно просыпаюсь, чувствую, что мои ноги прижаты к кровати, и в панике их высвобождаю. Что-то шевелится, и я слышу, как Ангус спрыгивает с кровати и разваливается на полу. Я переворачиваюсь и смотрю в потолок, моргаю и зеваю. Сегодня вечеринка у Джареда. А еще отец думает, что я сегодня приду к нему домой. Почему я не сказала, что я не пойду?

«Потому, что он не дал мне возможности это сказать».

В конце концов я решила, что не буду говорить маме о том, как он признался, что оставил диск. Копы сами должны разобраться с этим. Я не собираюсь сдавать им собственного отца. Все это так странно и сложно. Может, сегодняшняя вечеринка поможет мне выпустить пар. А может, вечеринка и есть основная проблема. Мы с Джаредом «вместе» всего несколько дней. Неужели придется всем об этом сообщить? Неужели он хочет, чтобы мы постоянно тусили с его друзьями? У меня нет ничего общего с теми девчонками. Они – красивые и счастливые, каждая живет в симпатичном домике с обоими родителями, и им ни о чем не приходится беспокоиться.

Я подумываю, не дать ли отбой, не сказать ли ему, что я заболела, но потом вспоминаю, что произошло в его комнате, и по всему телу разливается тепло. От этого мои мысли устремляются к желтой охре или насыщенному желтому кадмию. К чему-то яркому, красивому, золотому.

Мне хочется целоваться с ним, но я боюсь, что он пожелает заняться сексом, и вряд ли я к этому готова. Не то чтобы я хотела оставаться девственницей до конца своих дней, но Делейни говорила, что это и правда больно в первый раз. Ничего увлекательного, похоже, в этом нет. На тумбочке вибрирует телефон. Джаред.

«Не хочешь прийти пораньше и помочь?»

Мне становится легче, когда я думаю о том, чтобы прийти к нему до начала вечеринки. Тогда мне не придется являться туда в одиночестве – Делейни сегодня катается на лыжах со своей семьей.

«Когда?»

«Заберу тебя около 12».

Это значит, что мы проведем вместе почти весь день. Я волнуюсь, мне немного страшно. А что, если мы в конце концов поймем, что мы не любим друг друга так уж сильно? Я размышляю, мой большой палец завис над экраном телефона. Потом я вижу, как он снова что-то набирает.

«Эй, не заставляй парня ждать!»

Я смеюсь и отвечаю: «Ладно, до скорой встречи».

Два часа спустя Джаред сидит у меня на диване и рассматривает нашу пеструю гостиную с несочетающейся мебелью и картинами. Странно видеть его здесь – как будто актер перепутал съемочные площадки и еще не понял, что ему здесь не место. Мы с мамой – как коробка мелков «Крайола»[18], а он – угольный карандаш, которым кладут все бархатные тени и интересные слои.

– Тут уютно, – говорит он.

– Спасибо. Для тебя, наверное, тут слишком тесно.

– Нет. Здесь по-настоящему чувствуешь себя как дома.

– Наверное. – Ангус тыкается головой в ноги Джареда и бросает ему на колени свой мокрый мячик. – Извини, – говорю я и пытаюсь оттащить Ангуса от него; с тем же успехом я могла бы попытаться передвинуть мешок с кирпичами.

– Не парься. Мне нравятся собаки.

Может, ему и все равно, но, насколько я могу судить, трое – это уже толпа. Я приношу кость из кухни, и Ангус мгновенно теряет всякий интерес к Джареду.

Звонит мой мобильник. Смотрю на экран – это Эндрю. Бросаю телефон на журнальный столик, как будто он может смотреть через него и видеть, как я его игнорирую.

– Кто это? – спрашивает Джаред.

– Отец. Он хочет, чтобы я зашла к нему, но я не собираюсь этого делать.

– Ты же вроде сказала ему, что не желаешь больше его видеть.

– Я-то сказала, но не думаю, что отец понимает слово «нет».

Джаред берет меня за руку:

– Извини, если я тебя напугал тогда.

– Все в порядке, – говорю я, чувствуя, как лицо начинает гореть. Я надеялась, что он не будет поднимать эту тему.

– Я сделал что-то не так?

– Нет. В этом-то и проблема. Мне понравилось это.

– Ох! – с довольным видом восклицает он.

Потом он подвигается ко мне на диване и наклоняется ближе. Ангус втискивает свою голову между нами и скулит, чтобы привлечь внимание.

– Я выведу его на улицу.

Ангус не хочет выходить, и я выманиваю его собачьим кормом. Когда я возвращаюсь, мой телефон снова звонит. Джаред передает его мне.

– Это твой отец. Он что-то прислал.