Никогда тебя не отпущу

– У меня еще не было возможности поговорить с ней, но она мне сказала бы.

– По всей вероятности, он проглотил что-то пару часов назад – это и ускорило его кровообращение. Давайте положим этого парня на спину, поставим ему капельницу и проведем несколько анализов. Дадим ему активированный уголь, чтобы вывести заразу. – Он поднимает пакет. – Посмотрим, сможем ли мы выяснить, что ему подбросили.

– С ним все будет в порядке?

– Надеюсь, вы нашли его вовремя, но мы должны понаблюдать, как функционируют его почки и печень, чтобы убедиться, что они не повреждены. Поставим капельницу с физраствором, чтобы очистить его организм, и пролечим симптомы, если таковые появятся. Я хочу сделать общий анализ крови с лейкоцитарной формулой, чтобы увидеть, повлияло ли это на лейкоциты и эритроциты, и проверить время свертываемости крови.

Я смотрю на Ангуса, глажу мягкую шерсть вокруг его шеи.

– Я не хочу его оставлять.

– Мы хорошо позаботимся о нем. В клинике ночью обязательно кто-то дежурит.

Я борюсь с подступающими слезами.

– Он такой хороший пес. Он не заслуживает этого.

Врач сочувственно мне улыбается:

– Идите домой и попытайтесь немного отдохнуть. Мы позвоним вам сразу же, как только узнаем, что ему дали, а потом вы сможете сообщить об этом в полицию.

– Спасибо. – Я наклоняюсь и шепчу Ангусу на ухо: – Я скоро вернусь и заберу тебя.

Приехав домой, я звоню Паркер и рассказываю ей о случившемся.

– Я знаю, что это Эндрю. Он в ярости – Софи с ним больше не видится.

– Я отслежу его телефон и увижу, находился ли он сегодня рядом с вашим домом. Вы сохранили образцы рвоты? Кусочки мяса?

Паркер, похоже, в ярости, как и я, у нее сдавленный голос, но она более сосредоточена. Я чувствую, что уже не так крепко сжимаю телефон в руке. Она верит мне.

– Его стошнило в доме, но я еще не смотрела во дворе.

– Я приеду и все проверю.

Я обхожу вокруг дома, пока жду Паркер, и проверяю, не выворачивало ли Ангуса еще где-нибудь. Войдя в свою комнату, поспешно осматриваю ее. Сдвинута ли книга на тумбочке? Постель немного примята, но, возможно, такой она осталась еще с утра.

Я подхожу к своему столу. Ничего подозрительного не замечаю, но от волнения у меня бурчит в животе. Я пытаюсь размышлять логически. Когда я пришла домой, сигнализация была включена, а двери заперты. После того как Грег врезал собачью дверь для Ангуса, мы изменили установки сигнализации, учитывая то, что в доме есть животное. Сигнализация теперь срабатывала, только если в дом заходил кто-то выше Ангуса ростом. «Это невозможно. Я просто себя запугиваю».

Приезжает Паркер; она не находит остатков еды во дворе, и я этому нисколько не удивляюсь. Ангус наверняка проглотил все, что Эндрю бросил через забор.

– Я выясню, что нам скажут телефонные записи, – говорит она. – Мы узнаем, если он находился в этом районе.

– Вы не сможете его арестовать?

– Мы все же должны доказать, что именно он сделал это, а это окажется намного сложнее, если мы не обнаружим его отпечатков или других доказательств. Давайте посмотрим, что из этого получится. Я буду держать вас в курсе.

После того как она уходит, я хватаю свои принадлежности для уборки и берусь за работу. Мне плохо оттого, что Ангус страдал тут в одиночестве, вне себя от страха, – и я ненавижу Эндрю больше, чем когда-либо в жизни. Заканчиваю с уборкой, иду в душ, чтобы смыть запах клиники и прилипшую ко мне вонь собачьей рвоты. Я долго стою под струей теплой воды.

Софи сказала, что звонила отцу на этой неделе, но она не знала, как он воспринял новость о том, что она больше не будет с ним видеться. Интересно, что еще прозвучало в их разговоре. Подозреваю, что она не весь его передала мне, чтобы я не волновалась. Я бы сделала то же самое.

Я вытираюсь в своей спальне и слышу телефонный звонок. Маркус. В панике я забыла написать ему, что не приду на вечеринку. Я поднимаю трубку на третьем звонке.

– Извини! Я должна была позвонить, – говорю я.

– Все в порядке? Ты не появилась сегодня вечером.

– Когда я пришла домой, то обнаружила Ангуса очень больным и мне пришлось везти его в клинику.

– Как он? Что случилось?

– Думаю, Эндрю подбросил во двор нашпигованное таблетками мясо.

– Господи… Каков мерзавец! С Ангусом все будет хорошо?

– Пришлось оставить его на ночь в клинике, чтобы там проверили, не поражены ли его печень и почки. Ему было так плохо, Маркус, его рвало, и он не мог двигаться. Жутко видеть его таким.

– Я приеду к тебе.

– Уже поздно. Ты не обязан…

Но я с облегчением принимаю его предложение. Мне не хочется быть одной.

– Уже бегу. Все равно вечеринка без тебя не та.

Он приезжает через пятнадцать минут с бутылкой вина и одноразовой тарелкой с закуской. Он ставит их на стойку, потом привлекает меня в свои объятия. Мы обнимаемся впервые, и сначала получается как-то неуклюже: мой нос упирается ему в челюсть. Но потом мы словно слились воедино на прекрасный миг, перед тем как отпрянуть друг от друга. Мне холодно, я чувствую себя опустошенной. Его тело такое крепкое и настоящее…

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Не совсем.